Чтобы постельные сцены были хорошими - им нужна долгая "выдержка" (Жизненное правило автора)
Название: Осенняя сказка безумной любви
Автор: Kuro-rin (aka ВалеRka)
Направление: сёнэн-ай, слэш, ориджин
Рейтинг: R
Пейринг: М/М
Жанр: романтика, повседневность, юмор, ангст
Размер: миди
Статус: в процессе
Дисклаймер: все герои мои. Размещать на других сайтах можно только договорившись с автором!
Саммари: Ну и зачем нужно было так рваться в Москву? Чтобы, проучившись там три года, вернуться в родное захолустье? Не лучшая перспектива. Но Влад, не выдержав напряжённой столичной жизни, всё же решил плюнуть на "будущие возможности" и уехать домой к привычному спокойствию.
Но за эти годы многое изменилось. Например, живущие в соседней квартире близняшки заметно повзрослели. Четырнадцать и семнадцать - всё же большая разница. И уж теперь Лёша докажет этому наглому "москвичу", что он уже не малолетка!
От автора: хотелось написать что-то такое доброе и сказочное, оставляющее после прочтения улыбку на губах. Надеюсь, получится =)
Итак, автор снова взялся за Сказку. Старые посты с ней были снесены, и теперь данная история правится, переосмысливается, делится на главы, частично переписывается и будет дописываться) Надеюсь, в новом варианте она понравится больше. Впрочем, события останутся те же, заметно изменится лишь качество текста и некоторые мысли да слова героев.
Главы 1-2. Влад
Влад Егоров:
Говорят, порядок в квартире означает душевное состояние: если есть он, то и на душе тоже всё последовательно, а если нет – в душе соответствующе… Даже не представляю, кто выдумал эту глупость!
В комнате был жуткий бардак, жизненно необходимая сумка с тетрадями никак не желала находиться, часы показывали, что я неимоверно опаздываю… зато на душе было просто чудесно. А как иначе? В воздухе витал тонкий аромат осени, сказки, горячего шоколада и нового учебного года… Казалось, именно сейчас произойдёт что-то особенное. Всегда любил это ощущение! Жаль только, никогда ничего не происходило.
Сумка нашлась в коридоре, собранная, как вдруг вспомнилось, ещё со вчерашнего дня, но явного опоздания это не отменяло. Рассеянность моя за лето окрепла, и теперь отделаться от неё никак не получалось. А ведь уже несколько учебных недель прошло!
Так что, подхватив сумку, я в надежде ещё успеть на маршрутку распахнул входную дверь и… сморщился от раздавшегося металлического грохота. За дверью послышались возмущённые мужские ругательства и девичьи причитания. Маршрутка была упущена… Пара по культурологии помахала ручкой на прощание.
Я же, тяжело вздохнув, аккуратно вышел на лестничную площадку, прикрыл за собой дверь и устремил взгляд на соседей: девушка и парень, похожие друг на друга, как две капли воды. Те в свою очередь внимательно воззрились на меня. Хм, кого-то они напоминают…
– Малявки, вы что ли? – изумлённо спросил я, переводя взгляд с парня на девушку и обратно. – Ну надо же!
– Ага, Влад, мы. Рады тебя видеть, – улыбнулась девчонка, сверкнув из-под чёлки зелёно-голубыми глазами.
– Хех, мелочь, ну и шум мы тут устроили, – я усмехнулся, потом, чтобы просто поддержать разговор, спросил: – Сколько же лет вас не видел?
– Три года уже, – девушка кинула беглый взгляд на насупившегося брата. – Как в столицу учиться уехал, так с нами и не виделся.
– Точно… но вот не выдержал там, – улыбка получилась какая-то виноватая и смущённая. – Вернулся.
Три года назад я поступил в университет в Москве и, выразив великое желание учиться именно там, а не в нашем филиале этого вуза, уехал в столицу. И был с головой засосан трясиной под названием учёба, работа да общежитие. Обитать в "общаге" мне, домашнему избалованному семнадцатилетнему мальчику, конечно же, не понравилось. Мучился, терпел, но в силу подросткового ещё упрямства возвращаться не желал. Даже летом я оставался в Москве – работал, чтобы хоть как-то выкарабкаться. А если приезжал домой, наслаждался теплом и уютом, ничего вокруг не замечая. Ясное дело, как за всё время ни разу не встретился с соседями-малолетками… Я ведь даже город родной не видел в те годы – всё мимо прошло, как в кошмаре.
А в начале этого лета просто не выдержал! Учёба, работа – работа, учёба… и какое-то жалкое подобие личной жизни. Будто бы не живёшь, а существуешь. Зачем?
В общем, хорошенько всё обдумав, решил вернуться домой, в свою родную и любимую квартирку. Общежитие с его вездесущими тараканами забылось, как страшный сон, и я, наконец, прозрел да смог заметить окружающий мир. Вздохнуть полной грудью, так сказать, не ощущая извечных ограничений столицы.
Ещё года два назад родители переехали к бабушке на другой конец города – заботиться, а квартира осталась сыну. Мама будто б чувствовала, что я вернусь. Но это даже хорошо, ибо сейчас, "позорно сбежав" из Москвы, могу наслаждаться свободой в собственной квартире. Свободой и этим странным предвкушением осени…
– Ну и молодец! Дома лучше, – девушка пожала плечами, будто бы показывая неоспоримость этого факта. – К тому же, преподают в нашем филиале не хуже.
– Да, что-то даже лучше, – согласился я, а потом улыбнулся, разглядывая своих соседей, которые будто и не торопились никуда уходить.
Хех… близнецы Алексей и Екатерина Андреевы, для меня же Катька и Лёшка, а чаще – просто "малявки". Русоволосые, с зёлёно-голубыми глазами и неимоверно схожими чертами лица. Пожалуй, они даже роста были одинакового, хотя вроде бы парень и девушка.
Последний раз видел их летом перед первым курсом. Мне тогда было семнадцать, а ребятам, получается… четырнадцать, точно! В то время они казались такими детьми! Три года дали о себе знать: теперь лишь "хочется" так назвать близняшек, но можно ли?
Катюша похорошела и стала очень даже привлекательной девушкой: тонкая, хрупкая, с длинными густыми волосами, заплетенными в косу, которая почти достаёт до ягодиц. На лице девушки сияет чудесная улыбка, тёплая и нежная. А какая фигурка! Всё присутствует именно там, где нужно.
Даже язык не поворачивается назвать её малявкой. Помнится, моей последней так называемой девушке было всего шестнадцать – даже меньше, чем Кате сейчас. Да, нынче у Андреевой явно отбоя от кавалеров нет. И куда только подевалась та угловатая четырнадцатилетняя девчонка? Неужели это она превратилась в прекрасную и обаятельную лебёдку, стоящую передо мной?
Хмыкнув, перевёл взгляд на второго близнеца. Лёшка недовольно взирал на меня из-под длинной и пушистой русой чёлки.
А он тоже изменился. Немного внешне, но больше – морально. Раньше Лёша был весёлым пацаном, любимцем всея двора и душой компании, а сейчас… просто не такой. Это чувствуется. Даже поза показывает недоверие и закрытость: руки скрещены на груди, голова чуть втянута в плечи. Мне сосед напомнил воробья – такой же недовольный и всклокоченный. Но забавный, как и оставшийся в моей памяти четырнадцатилетний мальчишка.
– Катюша, ты так выросла, красавицей стала, – улыбнулся, обернувшись к девушке, она лишь рассмеялась в ответ. – А брат твой всё такое же дитё, каким его помню. Даже тебя не перерос.
– Я не ребёнок! – недовольно откликнулся Алексей. – Почему это Катька выросла, а я малыш?
Ах-хах, да он такими обиженными замечаниями только подтверждает мои слова. Но наконец-то хоть голос подал! А то уж думал, что до самого моего ухода будет неподвижно стоять, даже не поздоровавшись, и кидать зловещие взгляды.
– А причём тут я, Лекс? Заблуждаешься, опять заблуждаешься… Лично я ещё малышка, – протянула девушка, щёлкнув брата ногтём по носу, он вспыхнул, недовольно взглянул на сестру. – Так же, как и мой милый братец.
Лекс? Я вновь взглянул на парня. Хм, а ему подходит. Лекс, Алекс… Иностранный вариант, но неимоверно правильно описывающий этого нахохлившегося паренька. Он действительно изменился, и внешне тоже. Стал шире в плечах и, конечно же, выше – пусть и не перерос сестрицу, но уже не четырнадцатилетняя шпана. На самом деле я плохо помню прошлого Лёшку… особенно внешне. Катюшку – да, прекрасно, а вот её брат остался в памяти эдаким ярким солнечным мальчиком. Наверное, потому кажется, что он слишком изменился – своей неприветливостью будто ушат ледяной воды на меня вылил!
Но если задуматься, эти ребята до сих пор малышня. Уже более взрослая и уверенная в себе, тешущая множество несбыточных надежд и с головой утопающая в мечтах… но малышня. Как и я в свои семнадцать – какой вот чёрт дёрнул настоять на обучении в Москве? Скорее хотел вырасти?
– Пусть ты, а я не мелкий! – возразил было Алекс, но сестра его уже не слушала, всё своё внимание обратив на меня.
– Влад, а ты сейчас на четвёртом курсе, да? Перевёлся нормально или из "столичного вуза" наш народ плохо принял?
Еле смог удержаться от смеха, приметив обиженное выражение мордашки второго близнеца: он так и остался стоять, хватая приоткрытым ртом воздух да собираясь вновь что-то ляпнуть, но никак не решался. А потом просто вновь насупился, отводя взгляд от нас с Катей.
– Ага, четвёртый – перевестись, благо, смог спокойно, а то вновь отсиживать первые три года как-то не хотелось, – я притворно скривился, девушка рассмеялась. – А уж как досадно бы было вновь сдавать все экзамены…
– В нашем филиале теперь учишься? Экономист? – Катька внимательно вгляделась в моё лицо.
– Ага, он самый. Ну не кулинар же, – я пожал плечами. – А вы в этом году оканчиваете школу?
– Нет, мы были последним выпуском, перепрыгнувшим через четвёртый класс, – подал голос Алекс, гневно сверкнув глазами. – Поступили уже.
– Действительно? Ну, поздравляю! Тоже экономисты? – всего на секунду перевёл взгляд на парня и теперь вновь рассматривал его сестрицу.
Не знаю, почему так нагло игнорировал Алексея, может, мне, и правда, нравилось любоваться этой симпатичной длинноволосой девчонкой с чертенятами в глазах. Обожаю девушек с длинными волосами! Мой друг и бывший однокурсник Данил частенько говорил, что это всего лишь такой своеобразный фетиш. Не отрицаю. Ему-то виднее со стороны …
Хотя такое поведение по отношению к соседу имело ещё одну причину – меня веселило его недовольство. Парень совершенно не скрывал эмоции: злился, хмурился, сжимал кулаки… Было забавно и даже в чем-то приятно наблюдать за этим краем глаза. Почему девушки так быстро взрослеют, а мы лет до девятнадцати-двадцати так и не понимаем своего детского поведения? Ну, правда же! Тот же Лёшка ещё такой ребёнок. Если бы хоть каплю начал взрослеть, научился бы держать лицо, а так…
– Они, кто ж ещё? Экономистов уже хоть лопатой греби, а мы всё учимся и учимся, – Катя вновь задорно улыбнулась и вдруг спохватилась: – Ой, Влад, ты же собирался идти куда-то, а мы задерживаем…
– Да не страшно, я и так уже опоздал, – вытащил из кармана телефон и взглянул на экран. – Теперь могу даже пешком в вуз идти, всё равно недалеко …
– У тебя пары? – непонятно чему обрадовалась Катя.
Брат её лишь недовольно фыркнул, просверливая во мне дыру взглядом, будто бы придирчиво оценивал. Только вот зачем? Как соперника? Зря переживает мальчишка, у нашей "добычи" разная возрастная категория. Хотя… а вдруг из-за сестры? Я, конечно, на неё не претендую, но парень-то по глупости может присматриваться…
Что ж, тогда пусть оценивает, не буду переубеждать. К тому же, никогда не жаловался на свой внешний вид. Ухоженный симпатичный парень, идеально одет. Даже в бесконечной круговерти столицы всегда следил за собой. Был вымотан – да, но по возможности совершенен – хотя в основном благодаря другу, не позволяющему о том забывать.
А именно внешность? Высокий и подтянутый темноволосый парень, причёска вечно немного встрёпана – я и пригладить могу, но как-то не хочется. Глаза же у меня тёмно-голубые, почти синие, как у мамы. Помнится, отец говорил, что при первом знакомстве был очарован именно цветом её глаз. И взглядом…
Но в целом, парень я довольно заурядный. Нас таких упрямых и показательно идеальных миллионы! Но ведь внутри каждого живёт червячок, стачивая душу. У кого-то большой, у кого поменьше… Только вот сам этого понять не можешь, надеешься, что нет его, пока кто-нибудь посторонний не ткнёт указующе пальчиком.
– Ну да… – я вздохнул. – Будут ещё… Хотя на первую безбожно опоздал, так что теперь торопиться незачем.
– Ой, хорошо-то как! Подожди тогда немножко, я бумаги кое-какие возьму, и вместе все поедем в институт. Хорошо? – довольно откликнулась Катюша и, не дожидаясь ответа, юркнула в квартиру.
Я вопросительно воззрился на закрывшуюся за девушкой дверь в надежде, что хоть она ответит, почему вроде бы возвращающиеся откуда-то соседи вдруг решили вновь пойти в вуз. Странное дело, но на молчаливый вопрос, слишком хорошо, вероятно, написанный на моём лице, ответила не сама Катя и даже не дверь, а Алекс.
– Мы решили сегодня выйти пораньше и пройтись до вуза пешком, – тяжело вздохнув и возведя глаза к потолку, пояснил близняшка. – Катька – староста группы, она должна была решить в деканате некоторые вопросы с документами. Именно по её инициативе вышли слишком уж рано, чему и порадоваться пришлось: на полпути Катюшка вспомнила, что бумаги-то забыла дома на столе. Вот и вернулись… Ну, ещё с тобой простояли…
– Ясно тогда. А то прям удивился: вы вроде бы возвращались и вот опять засобирались, – я даже чуть смутился под пристальным и недовольным взглядом парня, но моментально взял себя в руки. – И как добираться будем? Пешком или на маршрутке? – уверенно произнёс, улыбаясь.
Честно говоря, парень несколько нервировал. Нет, не раздражал, скорее умилял. А я не люблю это ощущение! Оно приживается в душе практически без возможности искоренения. Также, наверное, и сейчас – вроде давно не виделись, а по старой привычке до сих пор умиляюсь и воспринимаю Лекса, как мелкого четырнадцатилетнего мальчишку. Наверное, просто никак не могу принять, что близняшки настолько выросли.
Да и как? Лёшка такой смешной: эмоциональный, старательно пытающийся скрыть чувства, но совершенно не умеющий это делать. Как есть всклокоченный воробей! А ещё – настоящий ребёнок.
– Лучше на маршрутке, – перебила уже готового что-то сказать братца вышедшая из квартиры девушка. – Я хочу всё-таки успеть зайти в деканат. Влад, ты не против? – Катя обернулась в мою сторону, в то же время старательно долбя по двери бедром, чтоб получилось провернуть ключ в замке.
Алекс кинулся было на помощь к сестре, но я его опередил, легко прижимая железную дверь рукой. Катюша быстро её закрыла и благодарно мне кивнула. Лёшка же опять недовольно фыркнул и скрестил руки на груди, отворачиваясь. Вроде бы вполне обыденный жест, никакого раздражения, но совсем по-детски сморщенный носик выдал парня с потрохами. А заодно смог меня развеселить – всё же за Лексом было интересно наблюдать: такой мелкий, смешной и всклокоченный. А если отринуть впечатления от встречи, то можно даже сказать, что он, как и раньше, похож на солнышко.
– Не против, конечно, – я довольно растянул губы. Однако улыбка была, скорее, вызвана поведением близнеца девушки, чем самой Катюшей. – Идём?
Катя с радостью приняла предложенную ей руку. Лекс, спустившийся ранее, терпеливо ожидал нас пролётом ниже и, казалось, просверливал взглядом дыру в моей персоне. Как есть, к сестре ревнует! Не удержавшись, показал Лёшке язык, когда мы с Катюшей проходили мимо, а потом вновь всецело ушёл в разговор с девушкой. Однако даже спиной почувствовал, как парень едва не задохнулся от возмущения и поспешил следом.
Остановка у нас находится прямо рядом с домом. Точнее, стоит выйти из подъезда, завернуть за угол, а там за зданием магазина как раз и примостилась остановка. Именно потому я частенько выскакивал на улицу за пару минут до приезда маршрутки, вот порой и опаздывал…
Но сейчас мы не торопились. Денёк выдался довольно приятный: лёгкий тёплый ветерок трепал волосы, солнце ярко светило… В его лучах пожелтевшая уже листва казалась светящейся золотом.
По правую руку от меня без умолку трещала Катька, заваливая вопросами о жизни в Москве. Слева и чуть позади шествовал Алекс, всё так же, как и в подъезде, не отводя от своего соседа в моём лице пристального взгляда. Но почему-то хотелось смеяться! Не без причины, просто эти близняшки поднимали настроение одним своим присутствием. Пожалуй, стоит согласиться на приглашение Кати и придти когда-нибудь к ним на пирог с чаем – среди тучи вопросов о Москве прозвучало и такое. Да, однозначно стоит.
Уже на остановке Катюша заметила, что братик её "не особо разговорчив", и полезла к Лексу в попытке, если не разговорить, то хотя бы стереть с лица "кислую мину". Занятые перепалкой, маршрутку эти двое, конечно же, не заметили. Потому-то, когда я, остановив необходимый транспорт, затолкал хохочущих бестий в салон, остальные пассажиры смотрели на нас с долей осторожности. Но близняшкам, походу, было всё равно.
Катя хохотала звонко и заразительно, рядом с ней невозможно остаться в стороне и не принять участие в веселье. Лёшка же наоборот старался меньше смеяться и, даже если улыбался, прикрывал рот руками.
Странно… Видно же, что не по привычке – жест выглядит несколько неуместно, будто тело к нему не приучено. Но тогда в чём дело? Он будто бы не желает показывать улыбку в моём присутствии. Ну, или плохо ощущает себя в толпе. Только вот мне почему-то больше импонирует первый вариант.
В рамках приличия единственное свободное сиденье было оставлено девушке, мы же с Алексом расположились в проходе, стоя практически плечом к плечу. Хотя какой уж там… Ростом Лекс действительно "не вышел" – что Катюша, что он макушкой доставали мне лишь до губ. Но всё же пару раз удалось приметить заинтересованные взгляды девушек, кидаемые на парня – видать, нравятся девчонкам такие. Хотя в целом Лёшка не такой уж низкий, просто кажется таким по сравнению со мной. И если мой рост примерно метр восемьдесят пять, то его – сантиметров на двенадцать-тринадцать меньше. Не низкий, таких множество, но всё же… не баскетболист, в общем. Совсем.
В маршрутке с девушкой больше разговаривал брат: обсуждали какие-то домашние вопросы, спорили насчёт учёбы – какая пара первая и остальные "насущные" проблемы студентов. Даже стал ощущать себя в их компании лишним…
И тут Катька ни с того, ни с сего возвестила:
– Кстати, Влад, на чай к нам ты обязательно должен прийти. Альбомы с фотографиями заберёшь. А то тётя Наташа частенько приходила, они же с мамой подруги, а вот вещи порой забывала. Эти два альбома с весны забрать не может, хотя сколько уже раз была!
– Ка-какие альбомы?
Я аж заикаться начал от шока. Прекрасно знал, что родительница частенько ходит в гости к Марине Александровне – матери близнецов, – но чтоб она к ним ещё и фотографии какие-то таскала. Надеюсь, не мои…
– Да там фотки, которые ты ей в марте присылал, и ещё вроде бы с января… – девушка задумалась.
Вот же! Я закашлялся и попытался привести мысли в порядок. Ну маман, ну я ей устрою! Как так можно? Тысячу раз просил не показывать никому фотографий, особенно если они с "таких" мероприятий. А эти с них родимых, уверен.
– С бала петровской эпохи и со дня рождения лучшего друга? – со вздохом вопросил я.
Ну, раз они уже видели "это", то нечего и возмущаться. На самом деле фотографии те неплохие, но, если сперва к ним относился ещё адекватно, то теперь безумно стыдно за свой внешний вид на оных.
В день празднования дня рождения Данила у меня поднялась высоченная температура, но с какого-то перепугу решил, что Дан обидится, если не приду в клуб. И я ведь попёрся! А фотографии маме лишь после долгих уговоров прислал.
Честно говоря, я почти не помнил происходящего в тот день, а Данил, немного подпив, конечно же, развлёкся, нафотографировав своего друга та-ак… Нет, фото были сделаны профессионально – не зря же Дан фотографом подрабатывает, – но я у него на его празднике был любимой игрушкой. Спокойно подчинялся, слабо соображая, что со мной делают, но раз ничего плохого, не вырывался. Воображение у Данила до-олго не иссякало, выдавая всё новые позы, и казалось, с каждым мгновением они становились всё извращённей…
Первые двести карточек из пятиста можно было спокойно показывать маме, что и сделал, отправив ей самые спокойные и скромные снимки. А вот оставшиеся… На двести какой-то фотографии до Дана дошло, что можно попробовать сделать хоть и больного, но соблазнителя, и друг начал заставлять меня постепенно раздеваться. Надо ли говорить, что к пятисотому снимку я остался лишь в одних расстёгнутых джинсах? Слава Богу, к маман, а после и к соседушкам они не попали!
Фотографии с бала нравились мне заметно больше, но смотрелись они глупо – идиот в наряде петровской эпохи подпирает стеночку "бального зала". И опять во всём оказался виноват Данил! Он-то коренной москвич, прекрасно знает, что и где… Вот и таскал меня по разнообразным сомнительным мероприятиям. То на сход косплееров, то на средневековый бал. Забавно было, но папки с фотографиями порой хотелось безвозвратно удалить…
– Ага, оттуда, наверное, – Катя улыбнулась, запрокидывая голову и глядя на меня, потом скосила глаза на брата. – Лексу клубные не понравились, а вот с бала, помнится, особо приглянулись…
– Катька, дурочка! – парень возмущённо кинулся на сестру, пытаясь хоть как-то её достать, но та успешно отбивалась. – Мне просто костюм понравился, а ты, как обычно, свои выводы из этого сделала. Да что ж ты всегда…
Я улыбался, поражаясь людской логике и наблюдая за небольшой дракой близняшек. Вроде бы незначительное замечание, которое я даже ко вниманию не принял бы, если б оно не вызвало у Лекса столько эмоций. Интересно, что, по его мнению, имела в виду Катюша?
И именно в этот момент маршрутка резко тормознула. Лекс, который бурно жестикулировал, пытаясь доказать что-то сестре, и, конечно же, совершенно не держался, потерял равновесие, по инерции шагая вперёд. Я попробовал было схватить парня "за шкирку", а точнее за плащ, чтобы удержать и не позволить познакомиться носом с твёрдой поверхностью, но водитель вновь изменил условия, тронувшись с места, и Лекс просто свалился на меня. Ничего не оставалось, кроме как, удерживая, приобнять того за талию. Алекс замер, потом попытался отстраниться, краснея, но как только смог отцепиться, вновь повалился на меня.
– Значит, тебе костюм понравился? – улыбнувшись, спросил парня, который всё ещё пытался устоять в мчащейся маршрутке своими силами.
– Люблю средневековые наряды, особенно тех времён… – буркнул Лекс, от румянца на щеках он так и не избавился, и меня это веселило.
– А чем же тебе профессиональная фотосессия в клубе не угодила? – ехидно, просто, чтобы спросить.
– Взгляд больной, – тихо отозвался он, отводя глаза.
– Что?
Я действительно был удивлён. Рука самопроизвольно отпустила парня и тот, наконец, смог схватиться за сиденье сестры и выпрямиться.
– Взгляд там у тебя, говорю, больной. А каким бы профессиональным фотографом снимки ни были сделаны, никогда с такими глазами это не будет выглядеть красиво. Ну что, к выходу? Подъезжаем уже, – он легко ушёл от темы, пробираясь к дверям маршрутки и нажимая на кнопку остановки.
Мы дружной толпой вывалились из транспорта прямо к ограде вуза. Катька сразу заторопилась в деканат, потащив следом братца. Лёшка не отказывался от вываливаемой на него радости "повстречаться с деканом" и послушно шагал следом за девушкой. А я лишь махнул им рукой на прощание, когда близнецы уже заходили в институт.
– До встречи, Катюш, – девушка кивнула в ответ. – Пока, мелкий! Спасибо за просвещение насчёт "больного взгляда", обязательно озвучу твои мысли Дану, когда он вновь позвонит.
– Чего? – взмутился Алексей, но дверь за ним уже захлопнулась, а вновь выходить, чтобы выяснять, "кто тут мелкий", он явно не собирался.
Я же, рассуждая о том самом "больном взгляде", направился в сторону второго корпуса, двери которого были чуть левей главного входа. Чёрт! Как он смог сообразить, что я на фотках был не в лучшей форме? Да все, посланные маме фотографии, Дан полностью обработал в Фотошопе – и вообще везде, где только можно. И да, именно чтобы убрать нездоровый румянец на щеках и шальной блеск глаз.
И на самом деле у него это великолепно получилось. Правда, смотрю на снимки и понимаю, что не я это. Данил соглашается: не моя стать, не мой взгляд, просто не то! Но больше этого никто не заметил – Дан даже смеётся, говоря, что теперь, когда я уехал, "поклонницы" пачками скупают у него эти карточки. Не верю, что так уж пачками, но с тем, что покупать могут, согласен.
Как тогда Алекс, будучи практически не знаком со мной, смог безошибочно определить "больной взгляд"? Даже мама не примечает, когда я заболеваю, этого почти не видно. А вот же…
Странный мальчишка… и смешной.
Катюшка предлагала на чай к ним зайти? Когда бы для этого время выбить? С радостью вновь пообщаюсь с близняшками. Три года назад они казались слишком уж младше, а сейчас – просто мелкими, и то, скорее, по привычке.
Всё же, как быстро взрослеют дети…
Глава 3. Лекс
Алексей Андреев:
Сложив руки на груди, я брёл следом за сестрой к дверям деканата и размышлял о несправедливости нашего мира. Какого чёрта! Что за глупости? Почему этот вредный сосед зовёт меня мелким? Как только можно додуматься назвать малышом спокойно поступившего в институт семнадцатилетнего парня? Вот же извращённое столицей восприятие!
– Катька, – окликнул я сестру, вспомнив о недавнем разговоре, – ну и зачем ты начала в маршрутке эту песенку о фотографиях? Я себя полным дураком выставил. Дважды чуть не грохнулся, высказал про этот "больной взгляд"…
– А ещё ты дважды всё-таки упал на Влада, он тебя облапал, и ты та-а-ак стеснялся… – она хитро улыбнулась мне в ответ.
Так и замолчал, не зная, что возразить. Вот же зараза! Да она просто издевается! Всё подмечает… А я, между прочим, стеснялся исключительно потому, что не смог устоять в транспорте, и пришлось хвататься за какого-то малознакомого парня – и это на глазах кучи народа. Как тут не покраснеть?
– Кстати, ты ведь правду сказал про взгляд – на самом деле так считаешь.
Кивнул, соглашаясь. Да, я действительно думаю, что глаза у Влада на тех фотках были прямо-таки "больными". Его маман частенько приходит к нам и обязательно притаскивает с собой фотки, посмотреть которые я всегда не прочь. Правда, чудесные фото! Всегда любил хорошие кадры. К тому же, как сказала когда-то Наталья Владимировна, у сына друг, можно сказать, профессиональный фотограф, вот и "щёлкает" её мальчика.
Не знаю, насколько профессионален друг Влада, но фотки у него выходят неплохие. Конечно, с такой-то моделью! Что уж греха таить, у Влада прекрасные внешние данные. Эти глаза, выражающие, казалось бы, целый букет эмоций – любую, запланированную для кадра. Губы, плечи, руки, улыбка… Честно говоря, я восхищался его образом на фото.
Но когда увидел фотосессию "в клубе", с ходу высказал всем, что "взгляд больной", даже не задумываясь. Ну… не то было на снимках! Ни капли эмоций, а в глазах лишь усталость, которую Катька, впрочем, назвала "томлением". Ну-ну, конечно.
– И зачем ему это было знать? – недовольно буркнул я.
– Например, чтобы сделать выводы о тебе. Те или иные… – сестрёнка звонко рассмеялась, прокрутившись на каблуках. – Ты не дурак, Лекс, и очень проницателен. И, согласна, уже не тот мальчик, которого когда-то знал наш сосед!
Довольно улыбнулся в ответ, радуясь, что хотя бы Катя это признала, но моя милая сестричка развеяла своё "великолепие" одной фразой:
– Да и в принципе не мальчик, особенно, если судить по количеству твоих баб и мужиков за этот год, – задумчиво возвестила она.
– Катя! – возмущению моему не было предела.
– Что? Я же права, – недовольно надула губки сестрица.
– Но не кричать же на весь коридор, – глубоко вздохнул, стараясь унять гнев. – И не так уж много…
– Поверь, по меркам "обычных людей" много, – она усмехнулась, внимательно вглядываясь в моё лицо. – Потому и умиляюсь: уж кому-кому краснеть и стесняться, но…
– Ты мне сестра или нет? – гневно зашипел на Катьку. – Обычных людей… Чёрт возьми, кем ты меня назвала?
Сказать, что это разозлило – ничего не сказать. Я был очень зол! Да с какой бы стати она привязывается к моей реакции? Зачем вообще следила?
Да, смутился, но никак не из-за объятий этого вредного соседа. Пусть я и бисексуал, но не обязан ведь сразу краснеть, если оказываюсь облапан довольно симпатичным парнем. Катя прекрасно знает о моём увлечении "и мальчиками", потому и издевается. А ещё она прекрасно осведомлена, что веду я не самый целомудренный образ жизни, но какого фига делает такие намёки, будто её братец – та ещё шалава? Чёрт, Катюха, ещё раз повторится – урою!
– О нет, дорогой, я имела в виду не то понятие, о котором ты подумал – улыбка. – Хотела просто сказать, что "популярный". Но да, сестра, потому-то, если я не скажу, кто скажет? – эта кикимора показала мне язык. – И Влад хороший парень, ты был прав.
– А я вот в этом уже не уверен, – недовольно буркнул в ответ. – В смысле, во Владе…
Вздохнул, принимая слова про популярность и немного успокаиваясь. На самом деле близняшка у меня золото! Она не попрекает ориентацию своего братика, считая такое поведение "современными молодёжными тенденциями", хотя сама интересуется исключительно парнями. Да и в целом мы прекрасно друг друга понимаем, хотя… порой Катюша становится просто невыносимой, особенно когда вбивает что-либо себе в голову.
– Да неуже-ели? – она усмехнулась. – Лекс, я уверена, Влад именно такой, каким казался на фотках. Поверь в мою интуицию!
– Ни за что, – хмуро.
Ой-ей… Походу, наступил как раз тот случай – вбила. В голову, я имею в виду. С чего бы? Не думаю, что сестрице просто понравился Егоров, как раз таки это навряд ли. А вот про меня она уже многое могла подумать. Ещё зимой, когда сказал про фотографии. Чёрт, неужели она подумала, что Влад мне приглянулся? Нет-нет-нет… это были лишь фото! И мои неправильные выводы.
Дело в том, что этой весной, после последних просмотренных фотографий Егорова, я честно признался Катюше, что считаю его хорошим человеком. Да, увидел это во внешности – в том как держит спину и голову, в улыбке и взгляде на вроде бы совершенно неожиданно сделанных снимках. Люблю так "гадать" людей по фото. Особенно хорошо видно настоящий характер человека на случайных фотографиях, когда не пытается позировать… И я частенько попадал "в яблочко" со своими гаданиями, не зря же Катя зовёт проницательным.
В общем, в тот день в ответ на моё откровение насчёт Егорова сестрица почему-то заметила:
– Знаешь, а ведь он в твоём вкусе: темноволосый, милый и весь такой романтично-красивый… Наверное, если б Влад так и жал с нами по соседству, я б всеми руками и ногами была за твою любовь к мальчикам. Тебе ж нравятся такие, да?
Помнится, отрицать я не стал, даже согласился, что с таким парнем, может, и попробовал бы встречаться. Однако сейчас слова сестры, на которых она до сих пор настаивала, просто выводили из себя. Благодаря фото и коротким рассказам его матери сосед казался чудесным парнем. К тому же безумно симпатичный, с этим магнетическим взглядом синих глаз…
Но на этот раз в чём-то была ошибка. Может, Влад так хорошо умеет "вживаться в роль", что на фото и не видно его настоящего лица? Но почему тогда он одинаков на всех кадрах?..
Как бы то ни было, в реале парень меня дико раздражает, хотя… иногда начинало казаться, что он и вправду мил. Например, в маршрутке, когда Влад так осторожно улыбался и был удивительно притягательным… Да, пока не ляпнул на прощание, что я "мелкий". Бесит!
– Да ну тебя, Лёш. Чего ты вдруг так на него взъелся? – Катька удивлённо посмотрела на меня, останавливаясь перед дверью деканата. – Он, правда, мил и учтив, чудесный парень.
– Ничего, – буркнул в ответ. – Просто он не прав, я не дитё.
– Конечно, какое ж дитё, когда о твоей зад… персоне, мечтает половина института? – раздался довольный голос у меня за спиной. – Да и я бы не отказался.
– Костя…
Сестрёнка натянула короткую кривую улыбку и скоренько смоталась в деканат, оставив меня одного разбираться с другом. Долго находиться рядом с Костей Катюша не могла – утверждала, что его "пошлые" шуточки в мою сторону нервируют. На самом деле сестрицу раздражал Дежнёв как таковой, начиная с блондинистых волос и заканчивая действительно ужасным чувством юмора.
А я с ним как-то сживался – порой, конечно, с трудом, ибо юморок частенько раздражал. Но что говорить, всё же Костя – друг, хоть и желающий залезть мне… кхм… в штаны.
– Кость, тысячу раз повторял, что у тебя есть выбор, – я резко обернулся, совершенно спокойно заглянув в светло-коричневые глаза друга, – или друг, или бойфренд на пару недель, а может, даже дней. Ты прекрасно знаешь, что я не продолжаю отношений с бывшими… да и не хочу ни с кем сейчас встречаться.
Передёрнул плечами, отводя взгляд. Отметка настроения упала ещё ниже. Что за день такой полный неприятностей? А ведь с утра-то такое чудесное чувство было… будто б сказка пришла.
– Лекс, черти тебя дери, что за муха сегодня цапнула? – удивлённо вопросил Костя.
Он в пару шагов подошёл ко мне, схватил пальцами за подбородок и заставил посмотреть себе в лицо. Я фыркнул, постаравшись вырваться из хватки блондина, но, увы, он был сильней, поэтому пришлось лишь мрачно посмотреть в недоумевающее лицо друга и… улыбнуться, не выдержав такого зрелища. Костя был одним из признанных красавчиков вуза, и на его физиономии привычно было видеть лишь нахально-довольное выражение, но никак ни это пугающее недоумение.
– Странный ты сегодня, Лекс, я ж, как всегда, шуткой, – блондин пожал плечами, не отпуская, однако, моего подбородка. – Друг я, друг. Не нужна твоя за… Ладно-ладно, молчу. Я ж по девочкам больше, хотя твои мордашка и попка – да-да, я таки ж это "опять" сказал – из любого натурала гея сделают! – он разжал пальцы и, рассмеявшись, отошёл к окну. – Так что случилось?
– Во-первых, не гея, а би, – фыркнув, я забрался на подоконник, совершенно не стесняясь, что Костя-то на нем не сидит, а лишь облокотился. – Из-за одного парня, ты не заставишь натурала увлекаться исключительно мужиками. А во-вторых, я и среди девочек популярен, – ворчливо.
– Но предпочитаешь мужчин.
– С чего ты так решил? – я возмущённо нахмурился, посмотрев на друга. – Предпочитаю того, кто больше понравится. И вообще, Кость, я сентиментален, просто пока не нашёл человека, которого полюбил бы по-настоящему…
Вздохнув, я откинулся назад, опершись спиной о стекло. Полюбил… Это ведь, и правда, сложно – найти ту или того единственного, с которым захотел бы провести всю жизнь. Но не думаю, что Костя когда-либо сможет это понять. Он – существо истинно полигамное.
Глава 4. Лекс
Разговор, конечно же, после такого замечания не закончился, хотя мне и хотелось бы, чтоб Костя просто отвязался и дал подумать. Но нет, друг кинул лукавый взгляд из-под ресниц и вопросил:
– Потому ты и бросаешь очередного парня или девушку через неделю, а то и раньше, а потом ищешь "новую жертву"? – Костя усмехнулся.
– Вредный ты, Дежнёв. А может, и потому? – я смотрел в окошко на золотистые кроны деревьев. – И вообще, не знаю, какого чёрта меня признали одним из "популярных красавцев вуза"! Во-первых, всего лишь симпатичный, и то слишком нежно. Во-вторых, я уже второй месяц ни с кем не встречаюсь. Это популярный? В одиннадцатом классе – да, менял парней и девчонок, как перчатки… но сейчас-то нет.
– Друг мой, не зря ж ты мой друг, – Костя рассмеялся. – Да тебя в "симпатяжки" института записали, ещё пока одиннадцатиклассником был. Помнишь, что всегда со мной ходил, который в том году первокурсником числился. Вот такие пироги, – этот вредный пацан показал мне язык. – Но на самом деле ты, правда, очень симпатичный, – друг выделил голосом это "очень", подмечая, что я себя несколько принижаю, – и похождения здесь ни при чём. Наоборот, сейчас, когда ко всем только приглядываешься и ни с кем не встречаешься, привлекаешь даже больше внимания. Внезапно обнаружившейся недоступностью.
Я смущённо кивнул, соглашаясь. Да, в последний год знатно "погулял", стольких бросил… Просто не мог найти с ними общий язык. Никто не вызывал настоящих чувств, которые я так искал. Симпатию и влечение – да, а хотелось-то большего. Потому и бросал друзей-подружек уже через неделю, а потом всё надоело. Теперь я приглядываюсь, порой флиртую, но не более… Не хочу завоевать себе звание парня лёгкого поведения и ловеласа. Ну, или кого ещё похуже. К счастью, я успел опомниться раньше.
– Ну да, наверное, – пожал плечами, улыбнувшись, столбик настроения уверенно пополз наверх.
– Точно говорю, даже не спорь. А теперь к насущному: так какая муха тебя сегодня укусила? – в который раз поинтересовался Дежнёв.
– Ой… Даже не спрашивай! – я спрыгнул с подоконника и прошёлся по коридору.
– Настолько большая? – удивился Костя. – Даже в детстве такой не было?
– Ха, за всё время, что ты меня знаешь, этой мухи на горизонте не появлялось, – я нахмурился. – И лучше бы, чтоб сейчас её тоже не было, но… не судьба.
С Костей мы знаем друг друга всего-то три года. Наверное, как раз недели через две после отъезда Влада и познакомились. Да, осенью, когда я в девятый класс пошёл, в школе как-то столкнулись, разговорились… с того дня и общаемся. Хорошо так общаемся, доверительно.
– Так скажи мне имя этой прекрасной незнакомки, – блондин уже явно начал прикалываться.
– Да сосед мой! – я неопределённо махнул рукой в сторону окна, будто б указывая, что Влад находится где-то там… вне этого корпуса.
– Тот старик, что ли, который напротив живёт? – Костя совсем уж невежливо открыл рот в удивлении.
– Да ну тебя, что мне Александр Витальевич сделать мог?
Рассмеялся, представив себе этого дедка, который удивительно аккуратно придерживает меня за талию, стоя в маршрутке, и расспрашивает об отношении к его фотографиям. Воображение плавно перетекло к фото того же Александра Витальевича в клубе в достаточно соблазнительных позах…
– Алекс, ты чего? – Костя замер, как истукан, наблюдая за мной, сложившимся пополам от истеричного хохота.
– Просто… представил всё произошедшее, но с Александром Витальевичем в главной роли, – еле выдавил из себя.
– И как?
– Как видишь, смешно, – я выпрямился, стараясь отдышаться и вновь не сорваться на смех. – А если честно, то я не об этом соседе говорил. Помнишь же квартиру, у которой дверь прям рядом с нашей? Ну, которая пустой стояла пару лет. Так вот этот сосед и приехал. Не выдержал он московской жизни и вернулся домой. Вот… в наш вуз перевёлся.
Я пожал плечами и посмотрел на оттаявшего Костю. Друг задумчиво побродил кругами по коридору и, остановившись, наконец, выдал:
– Надо же… А что у вас с Егоровым произошло-то?
– Ты даже знаешь, кто мой сосед? – честно говоря, даже удивился.
– Ну, ты же сказал, что в наш институт перевёлся, – Костя вздохнул и сложил руки на груди. – Значит, Егоров. Вроде бы Владом зовут. Неплохой такой парень, девчонки говорят, что симпатичный, хотя такому уж натуральному мне не понять, – я кинул на друга скептический взгляд. – И не смотри на меня так! Сказал же, что ты любого натурала геем сделаешь. В постель я хотел бы затащить лишь тебя, – блондин пожал плечами, будто б показывая, что это очевидно.
– Ну, надо же, знаменитость школы. Как быстро о нём молва разлетелась, о дураке столичном, – проворчал, проигнорировав даже Костину фразу о "затащить в постель", по поводу которой всегда возмущаюсь.
– Лекс, так чем он тебе не угодил? Что случилось? – первый красавчик вуза постарался пригвоздить меня взглядом к противоположной стенке.
Я задумался, решая, рассказывать или нет. А, собственно, что такого в случившемся, о чём нельзя рассказать другу?
– Что-что, столкнулись сегодня утром. Сестрёнка от него, конечно, в восторге: галантный, красивый, милый, – я закатил глаза к потолку. – Но меня он бесит. Представь, этот урод меня раз пять мелким назвал и в маршрутке облапал! Хотя во втором я сам виноват, руки отпустил и грохнулся на него…
– Уро-оод, – согласно покивал Дежнёв. – Посмел моего Лекса лапать. Но это уже интересно… Новый роман намечается?
– Дежнёв, ты вообще, чем слушаешь? – недовольно. – Он меня малышом назвал! А я, дурак, когда-то ещё Катьке сказал, что Влад – человек хороший, ну, по фоткам… Я ж "проницательный", блин. Теперь и сеструха измывается!
– Ушами, больше нечем как-то. Но сам ведь сказал, что Влад тебя облапал.
– И что? Кость, он натурал. Да-да, как ты, но на меня не покупается. Я для него всё тот же мелкий четырнадцатилетний пацан! Это и бесит.
Схватился за голову, тихонько сползая по стеночке на пол. Люблю устраивать порой эти театральные закидоны, они позволяют расслабиться и просто получать от жизни удовольствие. Неужели нельзя человеку, если ему хорошо, закричать во всё горло, а если плохо, бить кулаком по стене? Знаю, выглядит порой глупо, но если никто, кроме друга, не видит, можно и такими "глупостями" себя побаловать. Зато я не пью, не курю и наркотиками не балуюсь! Да и я редко…
– Лёшка, заканчивай, если Влад понадобится, то он будет твой, – Дежнёв протянул руку, помогая подняться.
– Кость, меня всего лишь бесит это "мелкий", – от слов его я скривился, но руку принял.
– Так уверь его в обратном, – друг пожал плечами.
– Нее… – тяжело вздохнул, поджав губы. – Пока что не стоит, но если вновь выведет меня, буду принимать меры.
Костя рассмеялся, весело и задорно, запрокинув голову. Казалось бы, его эта фраза особо повеселила:
– Знаю я твои меры, всегда по…
И тут, как назло – или скорее, наоборот, на счастье, – прозвенел звонок с пары. Костя захлопнул рот, так и не договорив, и, распрощавшись со мной, скрылся в неизвестном направлении. Если судить по скорости, с которой Дежнёв кинулся на пару, то была она, как минимум, в соседнем корпусе, или – что скорее всего – в дальнем, у юристов. Ну, история у Кости сейчас, например. Бывает.
Мгновением позже дверь деканата распахнулась и в коридор выскочила довольная Катька. На ходу подхватив меня за ворот кофты, эта неблагодарная девица таким варварским образом потащила своего братика в сторону нужного кабинета. Ну да, у нас же математика, а Катюше ещё все объявления, в деканате полученные, разболтать да дежурного назначить – старая маразматичка преподаватель, если нет оного, заставляет Катьку бегать к ней через каждые пять минут и стирать с доски. Работы, так сказать, много у сестрицы, а мне приходится торопиться за компанию.
Да ладно, что уж там? Не жалуюсь. Ну, разве что немного, совсем чуть-чуть, отпустила бы сестрёнка кофту, и вообще всё чудесно было б.
Пары закончились на удивление быстро – казалось бы, только что пришёл в вуз и уже ухожу. Никогда не замечал за собой такого стремления к учёбе, хотя мысли, увы, были заняты не информацией, втолковываемой нам преподавателями, а одним синеглазым субъектом. Вернее, тем, как буду ему мстить, если Влад ещё хоть раз назовёт меня малышом.
Проблема была в том, что план никак не желал составляться. Я ведь даже не знаю, что может… задеть соседушку, боль причинить. Моральную, а не физическую. Но верю, что в скором времени обязательно придумаю достойный вариант.
С объектом своих раздумий, однако, всё же снова столкнулся этим днём, после института, в подъезде у дверей наших квартир, как и при первой встрече. Благо, что на этот раз нервы мне он не трепал – слишком был занят телефонным разговором, – кивнул лишь в качестве приветствия и заскочил к себе, прикрывая дверь, позволяя и нам вернуться домой.
Катька этим вечером, помнится, долго ещё носилась, разыскивая по всем комнатам альбомы с фотографиями Влада, пока не отчаялась, наконец. Меня её обвиняющий взгляд поймал, валяющимся в зале на диване и внимательно следящим за сюжетом какой-то голливудской комедии. Мысли о Егорове и планах мести пока что были выкинуты из головы – не за что ведь.
В итоге, не выдержал "пламенных" взглядов – пришлось перерыть все свои книги в поисках двух тоненьких альбомов. М-да, они нашлись-таки в ящике стола, Катька потом долго ещё ехидничала, что я здесь только самое важное храню. Но хоть убей, не помню же, когда их сюда мог положить.
Может, сестричка мне подкинула? Хотя нет, Катюша не могла, она меня любит и издеваться так не станет. Видать, великая вещь – склероз.
Единственный плюс – Катя просто переложила фотоальбомы на видное место и ехидных замечаний по поводу Влада не кидала. Так что я спокойно досмотрел комедию, сделал пару заданий и побрёл спать, надеясь, что завтра утром о Егорове не останется ни единого воспоминания, и день пройдёт спокойно.
Глава 5. Влад
Влад:
Зажав телефонную трубку между плечом и подбородком, я прикрыл входную дверь и смог, наконец, вновь перехватить мобильник поудобней.
– Ну всё, Дан, теперь я опять могу говорить. На чём мы там закончили? – бодро осведомился у друга. – Ах да, вспомнил. Ты о девчонках спрашивал. Увы, но никого ещё себе не нашёл, так что можешь со спокойной совестью утверждать "бывшим поклонницам", что сердце моё свободно, и они когда-нибудь могут его завоевать, если не боятся провинциальной глухомани, где теперь живу.
Разговор наш больше походил на монолог – я болтал, а Данил много молчал, периодически выдавая глубокомысленные междометия и вопросы. Чаще всего бывало наоборот, но существуют же моменты исключений, сегодня наступил один из них. К тому же мы с Даном давно не виделись и не созванивались – он уезжал в Европу, устроив себе долгие каникулы – и теперь отрывались по полной. Связь уже разок обрывалась, достигнув получасового лимита, но Данька вновь мне перезвонил, чтобы продолжить выслушивать новости. Таким образом я и столкнулся с соседями… Кстати, говоря о них…
– Но знаешь, Дан, к слову о девчонках, есть тут одна милая дама. Да-да, я вспомнил одну возможную кандидатуру. Знаешь кто? Соседка моя! Ну, близнецы, что на три года младше. Она так повзрослела, красавицей стала: длинная коса русых волос, неплохая фигура и голубо-зелёные большие глазищи. А братец её всё такой же малявка, – в трубке послышался кашель, видать, Данил подавился недавно вытащенным из холодильника виноградом. – Да чего ты удивляешься-то? Возмужал он. Внешне. Нормальный такой парень: и плечи шире стали, и фигура вроде бы… мужская, только рост метр семьдесят с лишком – и не много, и не мало. Данил, я не по мужской части, знаешь же! Но вот поведением он остался тем же мелким пацаном, да и не могу этого мальчишку по-другому воспринимать, мерещится мне наивный четырнадцатилетка и всё, хоть убивай! И глаза ещё лукаво так из-под чёлки сверкают, по-детски.
В трубке послышался сперва заразительный смех, а потом и голос Дана:
– Эй, друг, тебя послушаешь и не поверишь, что ты "не по мужской части"! Девчонку близнеца описал в паре слов, а братишку её уже с пару минут расписываешь. Чего это с тобой, Алладик?
Поморщился, услышав это вредное и прилипчивое прозвище. Его дал мне Данил, вспомнил как-то любимого им в детстве Алладина и русский перевод этого мультфильма. Помнится, там джинн как раз парня Алладиком обзывал… А Дан, прокрутив в голове цепочку возможных сокращений моего имени, каким-то совершенно ненаучным путём из Владика получил Алладика. Теперь вот… мучаюсь. Благо, редко друг об этом прозвище вспоминает.
– Я лишь ностальгировал, а ты… опять за своё! Ну да, Катя мне нравится, но не так чтобы сильно. Потому не пытаюсь начать с ней встречаться – не хочу разбивать сердце своей соседке. Да и я ей, похоже, симпатичен только в качестве неплохого собеседника, – пожал плечами, хоть и знал, что друг этого жеста не увидит. – А вообще давай поговорим о чём-нибудь другом. Мы ещё учёбу не обсудили! Как ты там с…
Болтали ещё долго – час, как не больше. И это говорят, девушки много разговаривают? Увы, я не самокритичен, но здесь всё же поспорю, хоть и не в свою пользу – мы, парни, тоже можем часами обсуждать всё и вся, особенно если долго не виделись – от человека это зависит, а не от его пола.
А с утра проснулся, ощущая себя выжатым лимоном: голова безумно болела, даже тело ломило. В кои-то веки поверил, что сотовая связь опасна для здоровья. Но оказалось, что всё дело в моей метеочувствительности и собирающемся ливне. Небо заволокли тёмные тучи, давление изменилось, а следовательно, и мигрень проснулась.
Впрочем, парочка деталей поднимала настроение: во-первых, у меня сегодня всего лишь две пары, и домой сбегаю на обеденной перемене, а во-вторых, как только начнётся дождь, пройдёт головная боль. Вот такая странная особенность у моего организма.
Дождь полил уже к концу второй пары, и я позволил себе расслабиться, отцепив руки от многострадальной головы и уронив её на стол. Правда, сбежать сразу же после пары не удалось – меня и ещё парочку однокурсников попросили остаться и помочь перенести парты, – но сытого довольства избавлением от головной боли это не отменяло.
Соседа приметил, когда стоял в фойе и ждал, пока гардеробщица отдаст ветровку, которую я почему-то – вероятно, невменяемое состояние повлияло – оставил в полупустой в такую погоду раздевалке. Через пластиковые двери института было прекрасно видно этого нахохлившегося паренька, тоскливо взирающего на дождь. Он стоял на крыльце и, видимо, решал, выйти из-под крыши или нет. Зонта при Алексе не было, так что понятно, почему погода его совершенно не радовала.
Мне только подали куртку, когда паренёк, глубоко вздохнув, выскочил под дождь и побрёл прочь от здания института. Сперва хотелось сравнить его с воробьём – данная птичка ещё со вчерашнего дня плотно ассоциировалась с соседом, – но в голову вдруг пришла другая мысль: мокрый брошенный котёнок, такой зажатый и жалкий вид у него сейчас был. Вероятно, пока никто не видел, Лекс позволял себе выразить всё неудовольствие погодой и открывшейся перспективой.
Вспомнилось вдруг, что нам по пути…
Я выскочил на крыльцо и постарался побыстрей раскрыть зонт, тот в свою очередь долго противился, не желая порадовать владельца.
– Эй, Андреев! Лекс! – закричал парню вслед, тот обернулся. – Подожди ты… – и, прикрывшись зонтом, поспешил догнать своего соседа.
Глава 6. Лекс
Алекс:
День сегодня был просто отличный: спокойный, размеренный, как я и хотел. С утра мы не столкнулись с Владом, третью пару отменили… Всё было бы также прекрасно и дальше, если б меня не задержал преподаватель по экономической теории, и не начался этот противный ливень. Нет, я дождь люблю, просто обожаю, но не холодные осенние ливни, в которые ещё и приходится бродить без зонта: Катька убежала раньше, мечтая успеть на последнюю перед "мёртвым часом" маршрутку, и захватила с собой зонтик, мотивировав это тем, что она дама – ей положены все привилегии.
Потому-то я сейчас и стою на крыльце вуза да пытаюсь сообразить, сколько ещё будет идти дождь. Хотя бы по тучам. И если судить по цвету этих грозовых монстров, получалось, что долго. Так что, взвесив все "за" и "против", я решительно шагнул под холодные капли. Надеюсь, за те полчаса, что из-за "мёртвого часа" единственной заворачивающей в нашу сторону маршрутки буду пешочком добираться до дома, не успею промокнуть до нитки и, как следствие, заболеть.
Когда я уже почти добрёл до ограды, услышал громкий окрик. Обернулся, пристально уставившись на спешащего ко мне Влада. Ну вот, всегда он появляется в самые неподходящие моменты!
– Чего тебе, Егоров? – флегматично вопросил соседа я.
– Поздороваться хотел, – он довольно улыбнулся, останавливаясь напротив.
– Ах, это… Ну так что? Поздоровался? Я могу идти? – попытался было поскорее смыться.
Влад удержал меня за плечо, заставив остановиться. Попытался было вырваться из захвата соседа, ибо торчать под ливнем совершенно не прельщало, но он лишь крепче сжал пальцы.
– Да стой ты! – Егоров недовольно нахмурился. – Зачем под ливень выскочил? – Влад чуть подвинул руку с зонтом, пытаясь хоть немного прикрыть им и меня. Экий альтруист.
– А что ты предлагаешь?
– Ну, вместе давай дойдём, – он пожал плечами и притянул меня поближе к себе. – Мы с другом всегда так делали, если кто-то зонтик забывал…
Да уж, под одним зонтиком. Вот ему стоило бы смутиться, предлагая такое бисексуалу! Всё-таки настолько впускать другого человека в своё личное пространство довольно интимно. Но нет, Влад явно так не думал, потому что на лице его расплылась честная и довольная улыбка сытого кота. Такая правдивая и настоящая… Хех, смешной! И, кажется, не такой уж вредный, каким вчера показался.
– Не стоит, – спрятал улыбку и вырвал, наконец, предплечье из его хватки. – Не до остановки же идти, до дома. Сам не рад будешь такому предложению, – я развернулся, отошёл на пару шагов, а потом вдруг запрокинул голову, ловя губами падающие капли. – Да и я люблю дождь.
И ведь не вру. Пусть капли ледяные, но приятно стоять так, полностью открывшись. В душе просыпается какое-то единение с природой, будто она понимает и признаёт тебя, а ты – её. Прародительница, поддерживающая во всём, даже в самом греховном. Особенно в нём. Разве физическое влечение не её рук дело?
– До такой степени, чтобы зарабатывать себе простуду? – в голосе Влада слышался скептицизм.
– А может и да?
Последний вопрос я задал, скорее уж, для того, чтобы сказать хоть что-то против. Но, казалось, настроение Егорова сегодня ничего не испортит. Он лишь рассмеялся и вновь подошёл ближе, держа зонт в вытянутой руке и закрывая им меня. Тёмные волосы сразу намокли, прилипая ко лбу.
– Ты что творишь? – возмутился уже я, подскакивая к Владу почти вплотную и перетягивая его руку так, чтобы зонт зарывал от дождя нас обоих. – Идиот…
Как можно так глупо поступать? Я-то сам виноват, что без зонта остался, а вот он… Нашёлся же, рыцарь в сияющих доспехах!
– Так что, идём домой? – Егоров улыбнулся. – Не зря же соседи.
– Идём, – согласился, улыбаясь. Всё равно же не отвяжется, да и, честно говоря, сегодня поведение Влада совершенно не отталкивало.
Сперва шли молча: я не знал, о чём говорить с соседом, которого ещё вчера – и даже сегодня – мечтал в грязь втереть за оскорбление, а Влад просто молчал. Зонт он старался держать больше надо мной, чем над собой, и если вначале я старался отодвинуться от парня подальше, то потом пришлось подойти почти вплотную и схватиться за руку Влада, держащую зонтик. Впрочем, произошло это не только из-за глупого стремления соседа галантно предложить спасение от дождя, подставив, таким образом, себя под удар холодных капель. Просто некоторое время спустя Влад, наконец, решился заговорить, и я, чтобы удобней было болтать, осторожненько подобрался поближе.
Даже настроение поднялось. Удивительно, Егоров действительно очень интересный парень. Но зачем тогда вчера издевался надо мной и выдумывая глупые клички? Сейчас же он казался таким милым, именно тем пареньком, которого я видел на фотографиях. Даже как-то незаметно открываться ему начал: широко улыбался, смеялся над шутками Влада и просто был собой. И состояние было такое… доброе, чудесное, можно даже сказать, сказочно-осеннее. В какой-то момент мне даже показалось, что всё происходящее выдумка, лишь сон, помогающий забыть о вчерашнем и отказаться от планов мести. Да, может быть, всё это мне и мерещится…
Смеясь, мы заскочили под козырёк подъезда. Ливень не желал прекращаться, но капли стали падать заметно реже. Влад улыбался и отряхивал мокрые волосы, он-то под дождь почти не попал, это мне только выжиматься…
Всё так же весело болтая, поднялись на свой четвёртый этаж, и вот именно тогда Егоров вновь показал мне вчерашнего себя.
– Ну всё, довёл я тебя до дома? – вздохнул он, складывая зонт.
– Угу, – я улыбнулся.
– Гуляй тогда, мелкий, и зонт впредь с собой бери.
Влад звонко рассмеялся, разбивая все иллюзии, которые я успел уже построить за последние полчаса, и убивая чудесное настроение. Всё же Москва развращает людей, правы режиссёры так любимых мамой наштампованных русских сериалов об этом "городе греха".
– Влад, запомни, я давно уже не маленький, и хватит так меня называть, – проворчал, роясь в сумке в поисках ключа – не хотелось тревожить сестру.
– Хех, Лёшка, для меня ты так и будешь мелким четырнадцатилетним пацанёнком. Пока вижу в тебе только его. Мой сосед почти не изменился! – казалось бы, улыбка его была тёплая, но вот слова.
– Я давно уже не тот мальчишка! Вырос, повзрослел…
Егоров только и сделал, что шагнул ближе и, проведя рукой по моей макушке, пометил на себе разницу в нашем росте. Ну да, дохожу ему всего-то до линии губ, но это не означает, что я не повзрослел! Отец не самый высокий был, а мамка и того меньше – метр пятьдесят три. Она у нас эдакая кнопка, в метр с кепкой. Генетика, увы, а не возраст! Выше отца мне не скакнуть.
– Ах-хах, Алекс, это ты называешь, вырос? Да близняшка твоя выше! Вот покажешь, что не мелкий, тогда называть перестану. А пока уж терпи, малыш, – и Влад скользнул внутрь своей квартиры, оставив меня одного на лестничной площадке.
Поджав губы, я громко постучал в нашу дверь, мечтая поскорее оказаться дома. Катюша открыла только после повторного стука, сразу же устремив в сторону своего брата обеспокоенный взгляд. Ну да, выгляжу я не лучшим образом: весь мокрый, нахохлившийся и недовольный, губы сжаты в тонкую линию, а во взгляде искорки зарождающейся мести.
Я уничтожу тебя, Егоров! Похороню морально.
Автор: Kuro-rin (aka ВалеRka)
Направление: сёнэн-ай, слэш, ориджин
Рейтинг: R
Пейринг: М/М
Жанр: романтика, повседневность, юмор, ангст
Размер: миди
Статус: в процессе
Дисклаймер: все герои мои. Размещать на других сайтах можно только договорившись с автором!
Саммари: Ну и зачем нужно было так рваться в Москву? Чтобы, проучившись там три года, вернуться в родное захолустье? Не лучшая перспектива. Но Влад, не выдержав напряжённой столичной жизни, всё же решил плюнуть на "будущие возможности" и уехать домой к привычному спокойствию.
Но за эти годы многое изменилось. Например, живущие в соседней квартире близняшки заметно повзрослели. Четырнадцать и семнадцать - всё же большая разница. И уж теперь Лёша докажет этому наглому "москвичу", что он уже не малолетка!
От автора: хотелось написать что-то такое доброе и сказочное, оставляющее после прочтения улыбку на губах. Надеюсь, получится =)
Итак, автор снова взялся за Сказку. Старые посты с ней были снесены, и теперь данная история правится, переосмысливается, делится на главы, частично переписывается и будет дописываться) Надеюсь, в новом варианте она понравится больше. Впрочем, события останутся те же, заметно изменится лишь качество текста и некоторые мысли да слова героев.
Главы 1-2. Влад
Он хотел себе с неба звезду,
Попросил её в руки упасть,
Чтоб наклеить на свой потолок,
И в объятиях с ней засыпать.
(©МакSим – " Странница")
А был ли тот мальчик,
Тот самый пацан,
Кого "малышом" называл?
И если он был, почему же тогда,
Сейчас я его не узнал?
Попросил её в руки упасть,
Чтоб наклеить на свой потолок,
И в объятиях с ней засыпать.
(©МакSим – " Странница")
А был ли тот мальчик,
Тот самый пацан,
Кого "малышом" называл?
И если он был, почему же тогда,
Сейчас я его не узнал?
Глава 1
Влад Егоров:
Говорят, порядок в квартире означает душевное состояние: если есть он, то и на душе тоже всё последовательно, а если нет – в душе соответствующе… Даже не представляю, кто выдумал эту глупость!
В комнате был жуткий бардак, жизненно необходимая сумка с тетрадями никак не желала находиться, часы показывали, что я неимоверно опаздываю… зато на душе было просто чудесно. А как иначе? В воздухе витал тонкий аромат осени, сказки, горячего шоколада и нового учебного года… Казалось, именно сейчас произойдёт что-то особенное. Всегда любил это ощущение! Жаль только, никогда ничего не происходило.
Сумка нашлась в коридоре, собранная, как вдруг вспомнилось, ещё со вчерашнего дня, но явного опоздания это не отменяло. Рассеянность моя за лето окрепла, и теперь отделаться от неё никак не получалось. А ведь уже несколько учебных недель прошло!
Так что, подхватив сумку, я в надежде ещё успеть на маршрутку распахнул входную дверь и… сморщился от раздавшегося металлического грохота. За дверью послышались возмущённые мужские ругательства и девичьи причитания. Маршрутка была упущена… Пара по культурологии помахала ручкой на прощание.
Я же, тяжело вздохнув, аккуратно вышел на лестничную площадку, прикрыл за собой дверь и устремил взгляд на соседей: девушка и парень, похожие друг на друга, как две капли воды. Те в свою очередь внимательно воззрились на меня. Хм, кого-то они напоминают…
– Малявки, вы что ли? – изумлённо спросил я, переводя взгляд с парня на девушку и обратно. – Ну надо же!
– Ага, Влад, мы. Рады тебя видеть, – улыбнулась девчонка, сверкнув из-под чёлки зелёно-голубыми глазами.
– Хех, мелочь, ну и шум мы тут устроили, – я усмехнулся, потом, чтобы просто поддержать разговор, спросил: – Сколько же лет вас не видел?
– Три года уже, – девушка кинула беглый взгляд на насупившегося брата. – Как в столицу учиться уехал, так с нами и не виделся.
– Точно… но вот не выдержал там, – улыбка получилась какая-то виноватая и смущённая. – Вернулся.
Три года назад я поступил в университет в Москве и, выразив великое желание учиться именно там, а не в нашем филиале этого вуза, уехал в столицу. И был с головой засосан трясиной под названием учёба, работа да общежитие. Обитать в "общаге" мне, домашнему избалованному семнадцатилетнему мальчику, конечно же, не понравилось. Мучился, терпел, но в силу подросткового ещё упрямства возвращаться не желал. Даже летом я оставался в Москве – работал, чтобы хоть как-то выкарабкаться. А если приезжал домой, наслаждался теплом и уютом, ничего вокруг не замечая. Ясное дело, как за всё время ни разу не встретился с соседями-малолетками… Я ведь даже город родной не видел в те годы – всё мимо прошло, как в кошмаре.
А в начале этого лета просто не выдержал! Учёба, работа – работа, учёба… и какое-то жалкое подобие личной жизни. Будто бы не живёшь, а существуешь. Зачем?
В общем, хорошенько всё обдумав, решил вернуться домой, в свою родную и любимую квартирку. Общежитие с его вездесущими тараканами забылось, как страшный сон, и я, наконец, прозрел да смог заметить окружающий мир. Вздохнуть полной грудью, так сказать, не ощущая извечных ограничений столицы.
Ещё года два назад родители переехали к бабушке на другой конец города – заботиться, а квартира осталась сыну. Мама будто б чувствовала, что я вернусь. Но это даже хорошо, ибо сейчас, "позорно сбежав" из Москвы, могу наслаждаться свободой в собственной квартире. Свободой и этим странным предвкушением осени…
– Ну и молодец! Дома лучше, – девушка пожала плечами, будто бы показывая неоспоримость этого факта. – К тому же, преподают в нашем филиале не хуже.
– Да, что-то даже лучше, – согласился я, а потом улыбнулся, разглядывая своих соседей, которые будто и не торопились никуда уходить.
Хех… близнецы Алексей и Екатерина Андреевы, для меня же Катька и Лёшка, а чаще – просто "малявки". Русоволосые, с зёлёно-голубыми глазами и неимоверно схожими чертами лица. Пожалуй, они даже роста были одинакового, хотя вроде бы парень и девушка.
Последний раз видел их летом перед первым курсом. Мне тогда было семнадцать, а ребятам, получается… четырнадцать, точно! В то время они казались такими детьми! Три года дали о себе знать: теперь лишь "хочется" так назвать близняшек, но можно ли?
Катюша похорошела и стала очень даже привлекательной девушкой: тонкая, хрупкая, с длинными густыми волосами, заплетенными в косу, которая почти достаёт до ягодиц. На лице девушки сияет чудесная улыбка, тёплая и нежная. А какая фигурка! Всё присутствует именно там, где нужно.
Даже язык не поворачивается назвать её малявкой. Помнится, моей последней так называемой девушке было всего шестнадцать – даже меньше, чем Кате сейчас. Да, нынче у Андреевой явно отбоя от кавалеров нет. И куда только подевалась та угловатая четырнадцатилетняя девчонка? Неужели это она превратилась в прекрасную и обаятельную лебёдку, стоящую передо мной?
Хмыкнув, перевёл взгляд на второго близнеца. Лёшка недовольно взирал на меня из-под длинной и пушистой русой чёлки.
А он тоже изменился. Немного внешне, но больше – морально. Раньше Лёша был весёлым пацаном, любимцем всея двора и душой компании, а сейчас… просто не такой. Это чувствуется. Даже поза показывает недоверие и закрытость: руки скрещены на груди, голова чуть втянута в плечи. Мне сосед напомнил воробья – такой же недовольный и всклокоченный. Но забавный, как и оставшийся в моей памяти четырнадцатилетний мальчишка.
– Катюша, ты так выросла, красавицей стала, – улыбнулся, обернувшись к девушке, она лишь рассмеялась в ответ. – А брат твой всё такое же дитё, каким его помню. Даже тебя не перерос.
– Я не ребёнок! – недовольно откликнулся Алексей. – Почему это Катька выросла, а я малыш?
Ах-хах, да он такими обиженными замечаниями только подтверждает мои слова. Но наконец-то хоть голос подал! А то уж думал, что до самого моего ухода будет неподвижно стоять, даже не поздоровавшись, и кидать зловещие взгляды.
– А причём тут я, Лекс? Заблуждаешься, опять заблуждаешься… Лично я ещё малышка, – протянула девушка, щёлкнув брата ногтём по носу, он вспыхнул, недовольно взглянул на сестру. – Так же, как и мой милый братец.
Лекс? Я вновь взглянул на парня. Хм, а ему подходит. Лекс, Алекс… Иностранный вариант, но неимоверно правильно описывающий этого нахохлившегося паренька. Он действительно изменился, и внешне тоже. Стал шире в плечах и, конечно же, выше – пусть и не перерос сестрицу, но уже не четырнадцатилетняя шпана. На самом деле я плохо помню прошлого Лёшку… особенно внешне. Катюшку – да, прекрасно, а вот её брат остался в памяти эдаким ярким солнечным мальчиком. Наверное, потому кажется, что он слишком изменился – своей неприветливостью будто ушат ледяной воды на меня вылил!
Но если задуматься, эти ребята до сих пор малышня. Уже более взрослая и уверенная в себе, тешущая множество несбыточных надежд и с головой утопающая в мечтах… но малышня. Как и я в свои семнадцать – какой вот чёрт дёрнул настоять на обучении в Москве? Скорее хотел вырасти?
– Пусть ты, а я не мелкий! – возразил было Алекс, но сестра его уже не слушала, всё своё внимание обратив на меня.
– Влад, а ты сейчас на четвёртом курсе, да? Перевёлся нормально или из "столичного вуза" наш народ плохо принял?
Еле смог удержаться от смеха, приметив обиженное выражение мордашки второго близнеца: он так и остался стоять, хватая приоткрытым ртом воздух да собираясь вновь что-то ляпнуть, но никак не решался. А потом просто вновь насупился, отводя взгляд от нас с Катей.
– Ага, четвёртый – перевестись, благо, смог спокойно, а то вновь отсиживать первые три года как-то не хотелось, – я притворно скривился, девушка рассмеялась. – А уж как досадно бы было вновь сдавать все экзамены…
– В нашем филиале теперь учишься? Экономист? – Катька внимательно вгляделась в моё лицо.
– Ага, он самый. Ну не кулинар же, – я пожал плечами. – А вы в этом году оканчиваете школу?
– Нет, мы были последним выпуском, перепрыгнувшим через четвёртый класс, – подал голос Алекс, гневно сверкнув глазами. – Поступили уже.
– Действительно? Ну, поздравляю! Тоже экономисты? – всего на секунду перевёл взгляд на парня и теперь вновь рассматривал его сестрицу.
Не знаю, почему так нагло игнорировал Алексея, может, мне, и правда, нравилось любоваться этой симпатичной длинноволосой девчонкой с чертенятами в глазах. Обожаю девушек с длинными волосами! Мой друг и бывший однокурсник Данил частенько говорил, что это всего лишь такой своеобразный фетиш. Не отрицаю. Ему-то виднее со стороны …
Хотя такое поведение по отношению к соседу имело ещё одну причину – меня веселило его недовольство. Парень совершенно не скрывал эмоции: злился, хмурился, сжимал кулаки… Было забавно и даже в чем-то приятно наблюдать за этим краем глаза. Почему девушки так быстро взрослеют, а мы лет до девятнадцати-двадцати так и не понимаем своего детского поведения? Ну, правда же! Тот же Лёшка ещё такой ребёнок. Если бы хоть каплю начал взрослеть, научился бы держать лицо, а так…
– Они, кто ж ещё? Экономистов уже хоть лопатой греби, а мы всё учимся и учимся, – Катя вновь задорно улыбнулась и вдруг спохватилась: – Ой, Влад, ты же собирался идти куда-то, а мы задерживаем…
– Да не страшно, я и так уже опоздал, – вытащил из кармана телефон и взглянул на экран. – Теперь могу даже пешком в вуз идти, всё равно недалеко …
– У тебя пары? – непонятно чему обрадовалась Катя.
Брат её лишь недовольно фыркнул, просверливая во мне дыру взглядом, будто бы придирчиво оценивал. Только вот зачем? Как соперника? Зря переживает мальчишка, у нашей "добычи" разная возрастная категория. Хотя… а вдруг из-за сестры? Я, конечно, на неё не претендую, но парень-то по глупости может присматриваться…
Что ж, тогда пусть оценивает, не буду переубеждать. К тому же, никогда не жаловался на свой внешний вид. Ухоженный симпатичный парень, идеально одет. Даже в бесконечной круговерти столицы всегда следил за собой. Был вымотан – да, но по возможности совершенен – хотя в основном благодаря другу, не позволяющему о том забывать.
А именно внешность? Высокий и подтянутый темноволосый парень, причёска вечно немного встрёпана – я и пригладить могу, но как-то не хочется. Глаза же у меня тёмно-голубые, почти синие, как у мамы. Помнится, отец говорил, что при первом знакомстве был очарован именно цветом её глаз. И взглядом…
Но в целом, парень я довольно заурядный. Нас таких упрямых и показательно идеальных миллионы! Но ведь внутри каждого живёт червячок, стачивая душу. У кого-то большой, у кого поменьше… Только вот сам этого понять не можешь, надеешься, что нет его, пока кто-нибудь посторонний не ткнёт указующе пальчиком.
– Ну да… – я вздохнул. – Будут ещё… Хотя на первую безбожно опоздал, так что теперь торопиться незачем.
– Ой, хорошо-то как! Подожди тогда немножко, я бумаги кое-какие возьму, и вместе все поедем в институт. Хорошо? – довольно откликнулась Катюша и, не дожидаясь ответа, юркнула в квартиру.
Глава 2
Я вопросительно воззрился на закрывшуюся за девушкой дверь в надежде, что хоть она ответит, почему вроде бы возвращающиеся откуда-то соседи вдруг решили вновь пойти в вуз. Странное дело, но на молчаливый вопрос, слишком хорошо, вероятно, написанный на моём лице, ответила не сама Катя и даже не дверь, а Алекс.
– Мы решили сегодня выйти пораньше и пройтись до вуза пешком, – тяжело вздохнув и возведя глаза к потолку, пояснил близняшка. – Катька – староста группы, она должна была решить в деканате некоторые вопросы с документами. Именно по её инициативе вышли слишком уж рано, чему и порадоваться пришлось: на полпути Катюшка вспомнила, что бумаги-то забыла дома на столе. Вот и вернулись… Ну, ещё с тобой простояли…
– Ясно тогда. А то прям удивился: вы вроде бы возвращались и вот опять засобирались, – я даже чуть смутился под пристальным и недовольным взглядом парня, но моментально взял себя в руки. – И как добираться будем? Пешком или на маршрутке? – уверенно произнёс, улыбаясь.
Честно говоря, парень несколько нервировал. Нет, не раздражал, скорее умилял. А я не люблю это ощущение! Оно приживается в душе практически без возможности искоренения. Также, наверное, и сейчас – вроде давно не виделись, а по старой привычке до сих пор умиляюсь и воспринимаю Лекса, как мелкого четырнадцатилетнего мальчишку. Наверное, просто никак не могу принять, что близняшки настолько выросли.
Да и как? Лёшка такой смешной: эмоциональный, старательно пытающийся скрыть чувства, но совершенно не умеющий это делать. Как есть всклокоченный воробей! А ещё – настоящий ребёнок.
– Лучше на маршрутке, – перебила уже готового что-то сказать братца вышедшая из квартиры девушка. – Я хочу всё-таки успеть зайти в деканат. Влад, ты не против? – Катя обернулась в мою сторону, в то же время старательно долбя по двери бедром, чтоб получилось провернуть ключ в замке.
Алекс кинулся было на помощь к сестре, но я его опередил, легко прижимая железную дверь рукой. Катюша быстро её закрыла и благодарно мне кивнула. Лёшка же опять недовольно фыркнул и скрестил руки на груди, отворачиваясь. Вроде бы вполне обыденный жест, никакого раздражения, но совсем по-детски сморщенный носик выдал парня с потрохами. А заодно смог меня развеселить – всё же за Лексом было интересно наблюдать: такой мелкий, смешной и всклокоченный. А если отринуть впечатления от встречи, то можно даже сказать, что он, как и раньше, похож на солнышко.
– Не против, конечно, – я довольно растянул губы. Однако улыбка была, скорее, вызвана поведением близнеца девушки, чем самой Катюшей. – Идём?
Катя с радостью приняла предложенную ей руку. Лекс, спустившийся ранее, терпеливо ожидал нас пролётом ниже и, казалось, просверливал взглядом дыру в моей персоне. Как есть, к сестре ревнует! Не удержавшись, показал Лёшке язык, когда мы с Катюшей проходили мимо, а потом вновь всецело ушёл в разговор с девушкой. Однако даже спиной почувствовал, как парень едва не задохнулся от возмущения и поспешил следом.
Остановка у нас находится прямо рядом с домом. Точнее, стоит выйти из подъезда, завернуть за угол, а там за зданием магазина как раз и примостилась остановка. Именно потому я частенько выскакивал на улицу за пару минут до приезда маршрутки, вот порой и опаздывал…
Но сейчас мы не торопились. Денёк выдался довольно приятный: лёгкий тёплый ветерок трепал волосы, солнце ярко светило… В его лучах пожелтевшая уже листва казалась светящейся золотом.
По правую руку от меня без умолку трещала Катька, заваливая вопросами о жизни в Москве. Слева и чуть позади шествовал Алекс, всё так же, как и в подъезде, не отводя от своего соседа в моём лице пристального взгляда. Но почему-то хотелось смеяться! Не без причины, просто эти близняшки поднимали настроение одним своим присутствием. Пожалуй, стоит согласиться на приглашение Кати и придти когда-нибудь к ним на пирог с чаем – среди тучи вопросов о Москве прозвучало и такое. Да, однозначно стоит.
Уже на остановке Катюша заметила, что братик её "не особо разговорчив", и полезла к Лексу в попытке, если не разговорить, то хотя бы стереть с лица "кислую мину". Занятые перепалкой, маршрутку эти двое, конечно же, не заметили. Потому-то, когда я, остановив необходимый транспорт, затолкал хохочущих бестий в салон, остальные пассажиры смотрели на нас с долей осторожности. Но близняшкам, походу, было всё равно.
Катя хохотала звонко и заразительно, рядом с ней невозможно остаться в стороне и не принять участие в веселье. Лёшка же наоборот старался меньше смеяться и, даже если улыбался, прикрывал рот руками.
Странно… Видно же, что не по привычке – жест выглядит несколько неуместно, будто тело к нему не приучено. Но тогда в чём дело? Он будто бы не желает показывать улыбку в моём присутствии. Ну, или плохо ощущает себя в толпе. Только вот мне почему-то больше импонирует первый вариант.
В рамках приличия единственное свободное сиденье было оставлено девушке, мы же с Алексом расположились в проходе, стоя практически плечом к плечу. Хотя какой уж там… Ростом Лекс действительно "не вышел" – что Катюша, что он макушкой доставали мне лишь до губ. Но всё же пару раз удалось приметить заинтересованные взгляды девушек, кидаемые на парня – видать, нравятся девчонкам такие. Хотя в целом Лёшка не такой уж низкий, просто кажется таким по сравнению со мной. И если мой рост примерно метр восемьдесят пять, то его – сантиметров на двенадцать-тринадцать меньше. Не низкий, таких множество, но всё же… не баскетболист, в общем. Совсем.
В маршрутке с девушкой больше разговаривал брат: обсуждали какие-то домашние вопросы, спорили насчёт учёбы – какая пара первая и остальные "насущные" проблемы студентов. Даже стал ощущать себя в их компании лишним…
И тут Катька ни с того, ни с сего возвестила:
– Кстати, Влад, на чай к нам ты обязательно должен прийти. Альбомы с фотографиями заберёшь. А то тётя Наташа частенько приходила, они же с мамой подруги, а вот вещи порой забывала. Эти два альбома с весны забрать не может, хотя сколько уже раз была!
– Ка-какие альбомы?
Я аж заикаться начал от шока. Прекрасно знал, что родительница частенько ходит в гости к Марине Александровне – матери близнецов, – но чтоб она к ним ещё и фотографии какие-то таскала. Надеюсь, не мои…
– Да там фотки, которые ты ей в марте присылал, и ещё вроде бы с января… – девушка задумалась.
Вот же! Я закашлялся и попытался привести мысли в порядок. Ну маман, ну я ей устрою! Как так можно? Тысячу раз просил не показывать никому фотографий, особенно если они с "таких" мероприятий. А эти с них родимых, уверен.
– С бала петровской эпохи и со дня рождения лучшего друга? – со вздохом вопросил я.
Ну, раз они уже видели "это", то нечего и возмущаться. На самом деле фотографии те неплохие, но, если сперва к ним относился ещё адекватно, то теперь безумно стыдно за свой внешний вид на оных.
В день празднования дня рождения Данила у меня поднялась высоченная температура, но с какого-то перепугу решил, что Дан обидится, если не приду в клуб. И я ведь попёрся! А фотографии маме лишь после долгих уговоров прислал.
Честно говоря, я почти не помнил происходящего в тот день, а Данил, немного подпив, конечно же, развлёкся, нафотографировав своего друга та-ак… Нет, фото были сделаны профессионально – не зря же Дан фотографом подрабатывает, – но я у него на его празднике был любимой игрушкой. Спокойно подчинялся, слабо соображая, что со мной делают, но раз ничего плохого, не вырывался. Воображение у Данила до-олго не иссякало, выдавая всё новые позы, и казалось, с каждым мгновением они становились всё извращённей…
Первые двести карточек из пятиста можно было спокойно показывать маме, что и сделал, отправив ей самые спокойные и скромные снимки. А вот оставшиеся… На двести какой-то фотографии до Дана дошло, что можно попробовать сделать хоть и больного, но соблазнителя, и друг начал заставлять меня постепенно раздеваться. Надо ли говорить, что к пятисотому снимку я остался лишь в одних расстёгнутых джинсах? Слава Богу, к маман, а после и к соседушкам они не попали!
Фотографии с бала нравились мне заметно больше, но смотрелись они глупо – идиот в наряде петровской эпохи подпирает стеночку "бального зала". И опять во всём оказался виноват Данил! Он-то коренной москвич, прекрасно знает, что и где… Вот и таскал меня по разнообразным сомнительным мероприятиям. То на сход косплееров, то на средневековый бал. Забавно было, но папки с фотографиями порой хотелось безвозвратно удалить…
– Ага, оттуда, наверное, – Катя улыбнулась, запрокидывая голову и глядя на меня, потом скосила глаза на брата. – Лексу клубные не понравились, а вот с бала, помнится, особо приглянулись…
– Катька, дурочка! – парень возмущённо кинулся на сестру, пытаясь хоть как-то её достать, но та успешно отбивалась. – Мне просто костюм понравился, а ты, как обычно, свои выводы из этого сделала. Да что ж ты всегда…
Я улыбался, поражаясь людской логике и наблюдая за небольшой дракой близняшек. Вроде бы незначительное замечание, которое я даже ко вниманию не принял бы, если б оно не вызвало у Лекса столько эмоций. Интересно, что, по его мнению, имела в виду Катюша?
И именно в этот момент маршрутка резко тормознула. Лекс, который бурно жестикулировал, пытаясь доказать что-то сестре, и, конечно же, совершенно не держался, потерял равновесие, по инерции шагая вперёд. Я попробовал было схватить парня "за шкирку", а точнее за плащ, чтобы удержать и не позволить познакомиться носом с твёрдой поверхностью, но водитель вновь изменил условия, тронувшись с места, и Лекс просто свалился на меня. Ничего не оставалось, кроме как, удерживая, приобнять того за талию. Алекс замер, потом попытался отстраниться, краснея, но как только смог отцепиться, вновь повалился на меня.
– Значит, тебе костюм понравился? – улыбнувшись, спросил парня, который всё ещё пытался устоять в мчащейся маршрутке своими силами.
– Люблю средневековые наряды, особенно тех времён… – буркнул Лекс, от румянца на щеках он так и не избавился, и меня это веселило.
– А чем же тебе профессиональная фотосессия в клубе не угодила? – ехидно, просто, чтобы спросить.
– Взгляд больной, – тихо отозвался он, отводя глаза.
– Что?
Я действительно был удивлён. Рука самопроизвольно отпустила парня и тот, наконец, смог схватиться за сиденье сестры и выпрямиться.
– Взгляд там у тебя, говорю, больной. А каким бы профессиональным фотографом снимки ни были сделаны, никогда с такими глазами это не будет выглядеть красиво. Ну что, к выходу? Подъезжаем уже, – он легко ушёл от темы, пробираясь к дверям маршрутки и нажимая на кнопку остановки.
Мы дружной толпой вывалились из транспорта прямо к ограде вуза. Катька сразу заторопилась в деканат, потащив следом братца. Лёшка не отказывался от вываливаемой на него радости "повстречаться с деканом" и послушно шагал следом за девушкой. А я лишь махнул им рукой на прощание, когда близнецы уже заходили в институт.
– До встречи, Катюш, – девушка кивнула в ответ. – Пока, мелкий! Спасибо за просвещение насчёт "больного взгляда", обязательно озвучу твои мысли Дану, когда он вновь позвонит.
– Чего? – взмутился Алексей, но дверь за ним уже захлопнулась, а вновь выходить, чтобы выяснять, "кто тут мелкий", он явно не собирался.
Я же, рассуждая о том самом "больном взгляде", направился в сторону второго корпуса, двери которого были чуть левей главного входа. Чёрт! Как он смог сообразить, что я на фотках был не в лучшей форме? Да все, посланные маме фотографии, Дан полностью обработал в Фотошопе – и вообще везде, где только можно. И да, именно чтобы убрать нездоровый румянец на щеках и шальной блеск глаз.
И на самом деле у него это великолепно получилось. Правда, смотрю на снимки и понимаю, что не я это. Данил соглашается: не моя стать, не мой взгляд, просто не то! Но больше этого никто не заметил – Дан даже смеётся, говоря, что теперь, когда я уехал, "поклонницы" пачками скупают у него эти карточки. Не верю, что так уж пачками, но с тем, что покупать могут, согласен.
Как тогда Алекс, будучи практически не знаком со мной, смог безошибочно определить "больной взгляд"? Даже мама не примечает, когда я заболеваю, этого почти не видно. А вот же…
Странный мальчишка… и смешной.
Катюшка предлагала на чай к ним зайти? Когда бы для этого время выбить? С радостью вновь пообщаюсь с близняшками. Три года назад они казались слишком уж младше, а сейчас – просто мелкими, и то, скорее, по привычке.
Всё же, как быстро взрослеют дети…
Глава 3. Лекс
Глава 3
Алексей Андреев:
Сложив руки на груди, я брёл следом за сестрой к дверям деканата и размышлял о несправедливости нашего мира. Какого чёрта! Что за глупости? Почему этот вредный сосед зовёт меня мелким? Как только можно додуматься назвать малышом спокойно поступившего в институт семнадцатилетнего парня? Вот же извращённое столицей восприятие!
– Катька, – окликнул я сестру, вспомнив о недавнем разговоре, – ну и зачем ты начала в маршрутке эту песенку о фотографиях? Я себя полным дураком выставил. Дважды чуть не грохнулся, высказал про этот "больной взгляд"…
– А ещё ты дважды всё-таки упал на Влада, он тебя облапал, и ты та-а-ак стеснялся… – она хитро улыбнулась мне в ответ.
Так и замолчал, не зная, что возразить. Вот же зараза! Да она просто издевается! Всё подмечает… А я, между прочим, стеснялся исключительно потому, что не смог устоять в транспорте, и пришлось хвататься за какого-то малознакомого парня – и это на глазах кучи народа. Как тут не покраснеть?
– Кстати, ты ведь правду сказал про взгляд – на самом деле так считаешь.
Кивнул, соглашаясь. Да, я действительно думаю, что глаза у Влада на тех фотках были прямо-таки "больными". Его маман частенько приходит к нам и обязательно притаскивает с собой фотки, посмотреть которые я всегда не прочь. Правда, чудесные фото! Всегда любил хорошие кадры. К тому же, как сказала когда-то Наталья Владимировна, у сына друг, можно сказать, профессиональный фотограф, вот и "щёлкает" её мальчика.
Не знаю, насколько профессионален друг Влада, но фотки у него выходят неплохие. Конечно, с такой-то моделью! Что уж греха таить, у Влада прекрасные внешние данные. Эти глаза, выражающие, казалось бы, целый букет эмоций – любую, запланированную для кадра. Губы, плечи, руки, улыбка… Честно говоря, я восхищался его образом на фото.
Но когда увидел фотосессию "в клубе", с ходу высказал всем, что "взгляд больной", даже не задумываясь. Ну… не то было на снимках! Ни капли эмоций, а в глазах лишь усталость, которую Катька, впрочем, назвала "томлением". Ну-ну, конечно.
– И зачем ему это было знать? – недовольно буркнул я.
– Например, чтобы сделать выводы о тебе. Те или иные… – сестрёнка звонко рассмеялась, прокрутившись на каблуках. – Ты не дурак, Лекс, и очень проницателен. И, согласна, уже не тот мальчик, которого когда-то знал наш сосед!
Довольно улыбнулся в ответ, радуясь, что хотя бы Катя это признала, но моя милая сестричка развеяла своё "великолепие" одной фразой:
– Да и в принципе не мальчик, особенно, если судить по количеству твоих баб и мужиков за этот год, – задумчиво возвестила она.
– Катя! – возмущению моему не было предела.
– Что? Я же права, – недовольно надула губки сестрица.
– Но не кричать же на весь коридор, – глубоко вздохнул, стараясь унять гнев. – И не так уж много…
– Поверь, по меркам "обычных людей" много, – она усмехнулась, внимательно вглядываясь в моё лицо. – Потому и умиляюсь: уж кому-кому краснеть и стесняться, но…
– Ты мне сестра или нет? – гневно зашипел на Катьку. – Обычных людей… Чёрт возьми, кем ты меня назвала?
Сказать, что это разозлило – ничего не сказать. Я был очень зол! Да с какой бы стати она привязывается к моей реакции? Зачем вообще следила?
Да, смутился, но никак не из-за объятий этого вредного соседа. Пусть я и бисексуал, но не обязан ведь сразу краснеть, если оказываюсь облапан довольно симпатичным парнем. Катя прекрасно знает о моём увлечении "и мальчиками", потому и издевается. А ещё она прекрасно осведомлена, что веду я не самый целомудренный образ жизни, но какого фига делает такие намёки, будто её братец – та ещё шалава? Чёрт, Катюха, ещё раз повторится – урою!
– О нет, дорогой, я имела в виду не то понятие, о котором ты подумал – улыбка. – Хотела просто сказать, что "популярный". Но да, сестра, потому-то, если я не скажу, кто скажет? – эта кикимора показала мне язык. – И Влад хороший парень, ты был прав.
– А я вот в этом уже не уверен, – недовольно буркнул в ответ. – В смысле, во Владе…
Вздохнул, принимая слова про популярность и немного успокаиваясь. На самом деле близняшка у меня золото! Она не попрекает ориентацию своего братика, считая такое поведение "современными молодёжными тенденциями", хотя сама интересуется исключительно парнями. Да и в целом мы прекрасно друг друга понимаем, хотя… порой Катюша становится просто невыносимой, особенно когда вбивает что-либо себе в голову.
– Да неуже-ели? – она усмехнулась. – Лекс, я уверена, Влад именно такой, каким казался на фотках. Поверь в мою интуицию!
– Ни за что, – хмуро.
Ой-ей… Походу, наступил как раз тот случай – вбила. В голову, я имею в виду. С чего бы? Не думаю, что сестрице просто понравился Егоров, как раз таки это навряд ли. А вот про меня она уже многое могла подумать. Ещё зимой, когда сказал про фотографии. Чёрт, неужели она подумала, что Влад мне приглянулся? Нет-нет-нет… это были лишь фото! И мои неправильные выводы.
Дело в том, что этой весной, после последних просмотренных фотографий Егорова, я честно признался Катюше, что считаю его хорошим человеком. Да, увидел это во внешности – в том как держит спину и голову, в улыбке и взгляде на вроде бы совершенно неожиданно сделанных снимках. Люблю так "гадать" людей по фото. Особенно хорошо видно настоящий характер человека на случайных фотографиях, когда не пытается позировать… И я частенько попадал "в яблочко" со своими гаданиями, не зря же Катя зовёт проницательным.
В общем, в тот день в ответ на моё откровение насчёт Егорова сестрица почему-то заметила:
– Знаешь, а ведь он в твоём вкусе: темноволосый, милый и весь такой романтично-красивый… Наверное, если б Влад так и жал с нами по соседству, я б всеми руками и ногами была за твою любовь к мальчикам. Тебе ж нравятся такие, да?
Помнится, отрицать я не стал, даже согласился, что с таким парнем, может, и попробовал бы встречаться. Однако сейчас слова сестры, на которых она до сих пор настаивала, просто выводили из себя. Благодаря фото и коротким рассказам его матери сосед казался чудесным парнем. К тому же безумно симпатичный, с этим магнетическим взглядом синих глаз…
Но на этот раз в чём-то была ошибка. Может, Влад так хорошо умеет "вживаться в роль", что на фото и не видно его настоящего лица? Но почему тогда он одинаков на всех кадрах?..
Как бы то ни было, в реале парень меня дико раздражает, хотя… иногда начинало казаться, что он и вправду мил. Например, в маршрутке, когда Влад так осторожно улыбался и был удивительно притягательным… Да, пока не ляпнул на прощание, что я "мелкий". Бесит!
– Да ну тебя, Лёш. Чего ты вдруг так на него взъелся? – Катька удивлённо посмотрела на меня, останавливаясь перед дверью деканата. – Он, правда, мил и учтив, чудесный парень.
– Ничего, – буркнул в ответ. – Просто он не прав, я не дитё.
– Конечно, какое ж дитё, когда о твоей зад… персоне, мечтает половина института? – раздался довольный голос у меня за спиной. – Да и я бы не отказался.
– Костя…
Сестрёнка натянула короткую кривую улыбку и скоренько смоталась в деканат, оставив меня одного разбираться с другом. Долго находиться рядом с Костей Катюша не могла – утверждала, что его "пошлые" шуточки в мою сторону нервируют. На самом деле сестрицу раздражал Дежнёв как таковой, начиная с блондинистых волос и заканчивая действительно ужасным чувством юмора.
А я с ним как-то сживался – порой, конечно, с трудом, ибо юморок частенько раздражал. Но что говорить, всё же Костя – друг, хоть и желающий залезть мне… кхм… в штаны.
– Кость, тысячу раз повторял, что у тебя есть выбор, – я резко обернулся, совершенно спокойно заглянув в светло-коричневые глаза друга, – или друг, или бойфренд на пару недель, а может, даже дней. Ты прекрасно знаешь, что я не продолжаю отношений с бывшими… да и не хочу ни с кем сейчас встречаться.
Передёрнул плечами, отводя взгляд. Отметка настроения упала ещё ниже. Что за день такой полный неприятностей? А ведь с утра-то такое чудесное чувство было… будто б сказка пришла.
– Лекс, черти тебя дери, что за муха сегодня цапнула? – удивлённо вопросил Костя.
Он в пару шагов подошёл ко мне, схватил пальцами за подбородок и заставил посмотреть себе в лицо. Я фыркнул, постаравшись вырваться из хватки блондина, но, увы, он был сильней, поэтому пришлось лишь мрачно посмотреть в недоумевающее лицо друга и… улыбнуться, не выдержав такого зрелища. Костя был одним из признанных красавчиков вуза, и на его физиономии привычно было видеть лишь нахально-довольное выражение, но никак ни это пугающее недоумение.
– Странный ты сегодня, Лекс, я ж, как всегда, шуткой, – блондин пожал плечами, не отпуская, однако, моего подбородка. – Друг я, друг. Не нужна твоя за… Ладно-ладно, молчу. Я ж по девочкам больше, хотя твои мордашка и попка – да-да, я таки ж это "опять" сказал – из любого натурала гея сделают! – он разжал пальцы и, рассмеявшись, отошёл к окну. – Так что случилось?
– Во-первых, не гея, а би, – фыркнув, я забрался на подоконник, совершенно не стесняясь, что Костя-то на нем не сидит, а лишь облокотился. – Из-за одного парня, ты не заставишь натурала увлекаться исключительно мужиками. А во-вторых, я и среди девочек популярен, – ворчливо.
– Но предпочитаешь мужчин.
– С чего ты так решил? – я возмущённо нахмурился, посмотрев на друга. – Предпочитаю того, кто больше понравится. И вообще, Кость, я сентиментален, просто пока не нашёл человека, которого полюбил бы по-настоящему…
Вздохнув, я откинулся назад, опершись спиной о стекло. Полюбил… Это ведь, и правда, сложно – найти ту или того единственного, с которым захотел бы провести всю жизнь. Но не думаю, что Костя когда-либо сможет это понять. Он – существо истинно полигамное.
Глава 4. Лекс
Глава 4
Разговор, конечно же, после такого замечания не закончился, хотя мне и хотелось бы, чтоб Костя просто отвязался и дал подумать. Но нет, друг кинул лукавый взгляд из-под ресниц и вопросил:
– Потому ты и бросаешь очередного парня или девушку через неделю, а то и раньше, а потом ищешь "новую жертву"? – Костя усмехнулся.
– Вредный ты, Дежнёв. А может, и потому? – я смотрел в окошко на золотистые кроны деревьев. – И вообще, не знаю, какого чёрта меня признали одним из "популярных красавцев вуза"! Во-первых, всего лишь симпатичный, и то слишком нежно. Во-вторых, я уже второй месяц ни с кем не встречаюсь. Это популярный? В одиннадцатом классе – да, менял парней и девчонок, как перчатки… но сейчас-то нет.
– Друг мой, не зря ж ты мой друг, – Костя рассмеялся. – Да тебя в "симпатяжки" института записали, ещё пока одиннадцатиклассником был. Помнишь, что всегда со мной ходил, который в том году первокурсником числился. Вот такие пироги, – этот вредный пацан показал мне язык. – Но на самом деле ты, правда, очень симпатичный, – друг выделил голосом это "очень", подмечая, что я себя несколько принижаю, – и похождения здесь ни при чём. Наоборот, сейчас, когда ко всем только приглядываешься и ни с кем не встречаешься, привлекаешь даже больше внимания. Внезапно обнаружившейся недоступностью.
Я смущённо кивнул, соглашаясь. Да, в последний год знатно "погулял", стольких бросил… Просто не мог найти с ними общий язык. Никто не вызывал настоящих чувств, которые я так искал. Симпатию и влечение – да, а хотелось-то большего. Потому и бросал друзей-подружек уже через неделю, а потом всё надоело. Теперь я приглядываюсь, порой флиртую, но не более… Не хочу завоевать себе звание парня лёгкого поведения и ловеласа. Ну, или кого ещё похуже. К счастью, я успел опомниться раньше.
– Ну да, наверное, – пожал плечами, улыбнувшись, столбик настроения уверенно пополз наверх.
– Точно говорю, даже не спорь. А теперь к насущному: так какая муха тебя сегодня укусила? – в который раз поинтересовался Дежнёв.
– Ой… Даже не спрашивай! – я спрыгнул с подоконника и прошёлся по коридору.
– Настолько большая? – удивился Костя. – Даже в детстве такой не было?
– Ха, за всё время, что ты меня знаешь, этой мухи на горизонте не появлялось, – я нахмурился. – И лучше бы, чтоб сейчас её тоже не было, но… не судьба.
С Костей мы знаем друг друга всего-то три года. Наверное, как раз недели через две после отъезда Влада и познакомились. Да, осенью, когда я в девятый класс пошёл, в школе как-то столкнулись, разговорились… с того дня и общаемся. Хорошо так общаемся, доверительно.
– Так скажи мне имя этой прекрасной незнакомки, – блондин уже явно начал прикалываться.
– Да сосед мой! – я неопределённо махнул рукой в сторону окна, будто б указывая, что Влад находится где-то там… вне этого корпуса.
– Тот старик, что ли, который напротив живёт? – Костя совсем уж невежливо открыл рот в удивлении.
– Да ну тебя, что мне Александр Витальевич сделать мог?
Рассмеялся, представив себе этого дедка, который удивительно аккуратно придерживает меня за талию, стоя в маршрутке, и расспрашивает об отношении к его фотографиям. Воображение плавно перетекло к фото того же Александра Витальевича в клубе в достаточно соблазнительных позах…
– Алекс, ты чего? – Костя замер, как истукан, наблюдая за мной, сложившимся пополам от истеричного хохота.
– Просто… представил всё произошедшее, но с Александром Витальевичем в главной роли, – еле выдавил из себя.
– И как?
– Как видишь, смешно, – я выпрямился, стараясь отдышаться и вновь не сорваться на смех. – А если честно, то я не об этом соседе говорил. Помнишь же квартиру, у которой дверь прям рядом с нашей? Ну, которая пустой стояла пару лет. Так вот этот сосед и приехал. Не выдержал он московской жизни и вернулся домой. Вот… в наш вуз перевёлся.
Я пожал плечами и посмотрел на оттаявшего Костю. Друг задумчиво побродил кругами по коридору и, остановившись, наконец, выдал:
– Надо же… А что у вас с Егоровым произошло-то?
– Ты даже знаешь, кто мой сосед? – честно говоря, даже удивился.
– Ну, ты же сказал, что в наш институт перевёлся, – Костя вздохнул и сложил руки на груди. – Значит, Егоров. Вроде бы Владом зовут. Неплохой такой парень, девчонки говорят, что симпатичный, хотя такому уж натуральному мне не понять, – я кинул на друга скептический взгляд. – И не смотри на меня так! Сказал же, что ты любого натурала геем сделаешь. В постель я хотел бы затащить лишь тебя, – блондин пожал плечами, будто б показывая, что это очевидно.
– Ну, надо же, знаменитость школы. Как быстро о нём молва разлетелась, о дураке столичном, – проворчал, проигнорировав даже Костину фразу о "затащить в постель", по поводу которой всегда возмущаюсь.
– Лекс, так чем он тебе не угодил? Что случилось? – первый красавчик вуза постарался пригвоздить меня взглядом к противоположной стенке.
Я задумался, решая, рассказывать или нет. А, собственно, что такого в случившемся, о чём нельзя рассказать другу?
– Что-что, столкнулись сегодня утром. Сестрёнка от него, конечно, в восторге: галантный, красивый, милый, – я закатил глаза к потолку. – Но меня он бесит. Представь, этот урод меня раз пять мелким назвал и в маршрутке облапал! Хотя во втором я сам виноват, руки отпустил и грохнулся на него…
– Уро-оод, – согласно покивал Дежнёв. – Посмел моего Лекса лапать. Но это уже интересно… Новый роман намечается?
– Дежнёв, ты вообще, чем слушаешь? – недовольно. – Он меня малышом назвал! А я, дурак, когда-то ещё Катьке сказал, что Влад – человек хороший, ну, по фоткам… Я ж "проницательный", блин. Теперь и сеструха измывается!
– Ушами, больше нечем как-то. Но сам ведь сказал, что Влад тебя облапал.
– И что? Кость, он натурал. Да-да, как ты, но на меня не покупается. Я для него всё тот же мелкий четырнадцатилетний пацан! Это и бесит.
Схватился за голову, тихонько сползая по стеночке на пол. Люблю устраивать порой эти театральные закидоны, они позволяют расслабиться и просто получать от жизни удовольствие. Неужели нельзя человеку, если ему хорошо, закричать во всё горло, а если плохо, бить кулаком по стене? Знаю, выглядит порой глупо, но если никто, кроме друга, не видит, можно и такими "глупостями" себя побаловать. Зато я не пью, не курю и наркотиками не балуюсь! Да и я редко…
– Лёшка, заканчивай, если Влад понадобится, то он будет твой, – Дежнёв протянул руку, помогая подняться.
– Кость, меня всего лишь бесит это "мелкий", – от слов его я скривился, но руку принял.
– Так уверь его в обратном, – друг пожал плечами.
– Нее… – тяжело вздохнул, поджав губы. – Пока что не стоит, но если вновь выведет меня, буду принимать меры.
Костя рассмеялся, весело и задорно, запрокинув голову. Казалось бы, его эта фраза особо повеселила:
– Знаю я твои меры, всегда по…
И тут, как назло – или скорее, наоборот, на счастье, – прозвенел звонок с пары. Костя захлопнул рот, так и не договорив, и, распрощавшись со мной, скрылся в неизвестном направлении. Если судить по скорости, с которой Дежнёв кинулся на пару, то была она, как минимум, в соседнем корпусе, или – что скорее всего – в дальнем, у юристов. Ну, история у Кости сейчас, например. Бывает.
Мгновением позже дверь деканата распахнулась и в коридор выскочила довольная Катька. На ходу подхватив меня за ворот кофты, эта неблагодарная девица таким варварским образом потащила своего братика в сторону нужного кабинета. Ну да, у нас же математика, а Катюше ещё все объявления, в деканате полученные, разболтать да дежурного назначить – старая маразматичка преподаватель, если нет оного, заставляет Катьку бегать к ней через каждые пять минут и стирать с доски. Работы, так сказать, много у сестрицы, а мне приходится торопиться за компанию.
Да ладно, что уж там? Не жалуюсь. Ну, разве что немного, совсем чуть-чуть, отпустила бы сестрёнка кофту, и вообще всё чудесно было б.
Пары закончились на удивление быстро – казалось бы, только что пришёл в вуз и уже ухожу. Никогда не замечал за собой такого стремления к учёбе, хотя мысли, увы, были заняты не информацией, втолковываемой нам преподавателями, а одним синеглазым субъектом. Вернее, тем, как буду ему мстить, если Влад ещё хоть раз назовёт меня малышом.
Проблема была в том, что план никак не желал составляться. Я ведь даже не знаю, что может… задеть соседушку, боль причинить. Моральную, а не физическую. Но верю, что в скором времени обязательно придумаю достойный вариант.
С объектом своих раздумий, однако, всё же снова столкнулся этим днём, после института, в подъезде у дверей наших квартир, как и при первой встрече. Благо, что на этот раз нервы мне он не трепал – слишком был занят телефонным разговором, – кивнул лишь в качестве приветствия и заскочил к себе, прикрывая дверь, позволяя и нам вернуться домой.
Катька этим вечером, помнится, долго ещё носилась, разыскивая по всем комнатам альбомы с фотографиями Влада, пока не отчаялась, наконец. Меня её обвиняющий взгляд поймал, валяющимся в зале на диване и внимательно следящим за сюжетом какой-то голливудской комедии. Мысли о Егорове и планах мести пока что были выкинуты из головы – не за что ведь.
В итоге, не выдержал "пламенных" взглядов – пришлось перерыть все свои книги в поисках двух тоненьких альбомов. М-да, они нашлись-таки в ящике стола, Катька потом долго ещё ехидничала, что я здесь только самое важное храню. Но хоть убей, не помню же, когда их сюда мог положить.
Может, сестричка мне подкинула? Хотя нет, Катюша не могла, она меня любит и издеваться так не станет. Видать, великая вещь – склероз.
Единственный плюс – Катя просто переложила фотоальбомы на видное место и ехидных замечаний по поводу Влада не кидала. Так что я спокойно досмотрел комедию, сделал пару заданий и побрёл спать, надеясь, что завтра утром о Егорове не останется ни единого воспоминания, и день пройдёт спокойно.
Глава 5. Влад
Глава 5
Влад:
Зажав телефонную трубку между плечом и подбородком, я прикрыл входную дверь и смог, наконец, вновь перехватить мобильник поудобней.
– Ну всё, Дан, теперь я опять могу говорить. На чём мы там закончили? – бодро осведомился у друга. – Ах да, вспомнил. Ты о девчонках спрашивал. Увы, но никого ещё себе не нашёл, так что можешь со спокойной совестью утверждать "бывшим поклонницам", что сердце моё свободно, и они когда-нибудь могут его завоевать, если не боятся провинциальной глухомани, где теперь живу.
Разговор наш больше походил на монолог – я болтал, а Данил много молчал, периодически выдавая глубокомысленные междометия и вопросы. Чаще всего бывало наоборот, но существуют же моменты исключений, сегодня наступил один из них. К тому же мы с Даном давно не виделись и не созванивались – он уезжал в Европу, устроив себе долгие каникулы – и теперь отрывались по полной. Связь уже разок обрывалась, достигнув получасового лимита, но Данька вновь мне перезвонил, чтобы продолжить выслушивать новости. Таким образом я и столкнулся с соседями… Кстати, говоря о них…
– Но знаешь, Дан, к слову о девчонках, есть тут одна милая дама. Да-да, я вспомнил одну возможную кандидатуру. Знаешь кто? Соседка моя! Ну, близнецы, что на три года младше. Она так повзрослела, красавицей стала: длинная коса русых волос, неплохая фигура и голубо-зелёные большие глазищи. А братец её всё такой же малявка, – в трубке послышался кашель, видать, Данил подавился недавно вытащенным из холодильника виноградом. – Да чего ты удивляешься-то? Возмужал он. Внешне. Нормальный такой парень: и плечи шире стали, и фигура вроде бы… мужская, только рост метр семьдесят с лишком – и не много, и не мало. Данил, я не по мужской части, знаешь же! Но вот поведением он остался тем же мелким пацаном, да и не могу этого мальчишку по-другому воспринимать, мерещится мне наивный четырнадцатилетка и всё, хоть убивай! И глаза ещё лукаво так из-под чёлки сверкают, по-детски.
В трубке послышался сперва заразительный смех, а потом и голос Дана:
– Эй, друг, тебя послушаешь и не поверишь, что ты "не по мужской части"! Девчонку близнеца описал в паре слов, а братишку её уже с пару минут расписываешь. Чего это с тобой, Алладик?
Поморщился, услышав это вредное и прилипчивое прозвище. Его дал мне Данил, вспомнил как-то любимого им в детстве Алладина и русский перевод этого мультфильма. Помнится, там джинн как раз парня Алладиком обзывал… А Дан, прокрутив в голове цепочку возможных сокращений моего имени, каким-то совершенно ненаучным путём из Владика получил Алладика. Теперь вот… мучаюсь. Благо, редко друг об этом прозвище вспоминает.
– Я лишь ностальгировал, а ты… опять за своё! Ну да, Катя мне нравится, но не так чтобы сильно. Потому не пытаюсь начать с ней встречаться – не хочу разбивать сердце своей соседке. Да и я ей, похоже, симпатичен только в качестве неплохого собеседника, – пожал плечами, хоть и знал, что друг этого жеста не увидит. – А вообще давай поговорим о чём-нибудь другом. Мы ещё учёбу не обсудили! Как ты там с…
Болтали ещё долго – час, как не больше. И это говорят, девушки много разговаривают? Увы, я не самокритичен, но здесь всё же поспорю, хоть и не в свою пользу – мы, парни, тоже можем часами обсуждать всё и вся, особенно если долго не виделись – от человека это зависит, а не от его пола.
А с утра проснулся, ощущая себя выжатым лимоном: голова безумно болела, даже тело ломило. В кои-то веки поверил, что сотовая связь опасна для здоровья. Но оказалось, что всё дело в моей метеочувствительности и собирающемся ливне. Небо заволокли тёмные тучи, давление изменилось, а следовательно, и мигрень проснулась.
Впрочем, парочка деталей поднимала настроение: во-первых, у меня сегодня всего лишь две пары, и домой сбегаю на обеденной перемене, а во-вторых, как только начнётся дождь, пройдёт головная боль. Вот такая странная особенность у моего организма.
Дождь полил уже к концу второй пары, и я позволил себе расслабиться, отцепив руки от многострадальной головы и уронив её на стол. Правда, сбежать сразу же после пары не удалось – меня и ещё парочку однокурсников попросили остаться и помочь перенести парты, – но сытого довольства избавлением от головной боли это не отменяло.
Соседа приметил, когда стоял в фойе и ждал, пока гардеробщица отдаст ветровку, которую я почему-то – вероятно, невменяемое состояние повлияло – оставил в полупустой в такую погоду раздевалке. Через пластиковые двери института было прекрасно видно этого нахохлившегося паренька, тоскливо взирающего на дождь. Он стоял на крыльце и, видимо, решал, выйти из-под крыши или нет. Зонта при Алексе не было, так что понятно, почему погода его совершенно не радовала.
Мне только подали куртку, когда паренёк, глубоко вздохнув, выскочил под дождь и побрёл прочь от здания института. Сперва хотелось сравнить его с воробьём – данная птичка ещё со вчерашнего дня плотно ассоциировалась с соседом, – но в голову вдруг пришла другая мысль: мокрый брошенный котёнок, такой зажатый и жалкий вид у него сейчас был. Вероятно, пока никто не видел, Лекс позволял себе выразить всё неудовольствие погодой и открывшейся перспективой.
Вспомнилось вдруг, что нам по пути…
Я выскочил на крыльцо и постарался побыстрей раскрыть зонт, тот в свою очередь долго противился, не желая порадовать владельца.
– Эй, Андреев! Лекс! – закричал парню вслед, тот обернулся. – Подожди ты… – и, прикрывшись зонтом, поспешил догнать своего соседа.
Глава 6. Лекс
Глава 6
Алекс:
День сегодня был просто отличный: спокойный, размеренный, как я и хотел. С утра мы не столкнулись с Владом, третью пару отменили… Всё было бы также прекрасно и дальше, если б меня не задержал преподаватель по экономической теории, и не начался этот противный ливень. Нет, я дождь люблю, просто обожаю, но не холодные осенние ливни, в которые ещё и приходится бродить без зонта: Катька убежала раньше, мечтая успеть на последнюю перед "мёртвым часом" маршрутку, и захватила с собой зонтик, мотивировав это тем, что она дама – ей положены все привилегии.
Потому-то я сейчас и стою на крыльце вуза да пытаюсь сообразить, сколько ещё будет идти дождь. Хотя бы по тучам. И если судить по цвету этих грозовых монстров, получалось, что долго. Так что, взвесив все "за" и "против", я решительно шагнул под холодные капли. Надеюсь, за те полчаса, что из-за "мёртвого часа" единственной заворачивающей в нашу сторону маршрутки буду пешочком добираться до дома, не успею промокнуть до нитки и, как следствие, заболеть.
Когда я уже почти добрёл до ограды, услышал громкий окрик. Обернулся, пристально уставившись на спешащего ко мне Влада. Ну вот, всегда он появляется в самые неподходящие моменты!
– Чего тебе, Егоров? – флегматично вопросил соседа я.
– Поздороваться хотел, – он довольно улыбнулся, останавливаясь напротив.
– Ах, это… Ну так что? Поздоровался? Я могу идти? – попытался было поскорее смыться.
Влад удержал меня за плечо, заставив остановиться. Попытался было вырваться из захвата соседа, ибо торчать под ливнем совершенно не прельщало, но он лишь крепче сжал пальцы.
– Да стой ты! – Егоров недовольно нахмурился. – Зачем под ливень выскочил? – Влад чуть подвинул руку с зонтом, пытаясь хоть немного прикрыть им и меня. Экий альтруист.
– А что ты предлагаешь?
– Ну, вместе давай дойдём, – он пожал плечами и притянул меня поближе к себе. – Мы с другом всегда так делали, если кто-то зонтик забывал…
Да уж, под одним зонтиком. Вот ему стоило бы смутиться, предлагая такое бисексуалу! Всё-таки настолько впускать другого человека в своё личное пространство довольно интимно. Но нет, Влад явно так не думал, потому что на лице его расплылась честная и довольная улыбка сытого кота. Такая правдивая и настоящая… Хех, смешной! И, кажется, не такой уж вредный, каким вчера показался.
– Не стоит, – спрятал улыбку и вырвал, наконец, предплечье из его хватки. – Не до остановки же идти, до дома. Сам не рад будешь такому предложению, – я развернулся, отошёл на пару шагов, а потом вдруг запрокинул голову, ловя губами падающие капли. – Да и я люблю дождь.
И ведь не вру. Пусть капли ледяные, но приятно стоять так, полностью открывшись. В душе просыпается какое-то единение с природой, будто она понимает и признаёт тебя, а ты – её. Прародительница, поддерживающая во всём, даже в самом греховном. Особенно в нём. Разве физическое влечение не её рук дело?
– До такой степени, чтобы зарабатывать себе простуду? – в голосе Влада слышался скептицизм.
– А может и да?
Последний вопрос я задал, скорее уж, для того, чтобы сказать хоть что-то против. Но, казалось, настроение Егорова сегодня ничего не испортит. Он лишь рассмеялся и вновь подошёл ближе, держа зонт в вытянутой руке и закрывая им меня. Тёмные волосы сразу намокли, прилипая ко лбу.
– Ты что творишь? – возмутился уже я, подскакивая к Владу почти вплотную и перетягивая его руку так, чтобы зонт зарывал от дождя нас обоих. – Идиот…
Как можно так глупо поступать? Я-то сам виноват, что без зонта остался, а вот он… Нашёлся же, рыцарь в сияющих доспехах!
– Так что, идём домой? – Егоров улыбнулся. – Не зря же соседи.
– Идём, – согласился, улыбаясь. Всё равно же не отвяжется, да и, честно говоря, сегодня поведение Влада совершенно не отталкивало.
Сперва шли молча: я не знал, о чём говорить с соседом, которого ещё вчера – и даже сегодня – мечтал в грязь втереть за оскорбление, а Влад просто молчал. Зонт он старался держать больше надо мной, чем над собой, и если вначале я старался отодвинуться от парня подальше, то потом пришлось подойти почти вплотную и схватиться за руку Влада, держащую зонтик. Впрочем, произошло это не только из-за глупого стремления соседа галантно предложить спасение от дождя, подставив, таким образом, себя под удар холодных капель. Просто некоторое время спустя Влад, наконец, решился заговорить, и я, чтобы удобней было болтать, осторожненько подобрался поближе.
Даже настроение поднялось. Удивительно, Егоров действительно очень интересный парень. Но зачем тогда вчера издевался надо мной и выдумывая глупые клички? Сейчас же он казался таким милым, именно тем пареньком, которого я видел на фотографиях. Даже как-то незаметно открываться ему начал: широко улыбался, смеялся над шутками Влада и просто был собой. И состояние было такое… доброе, чудесное, можно даже сказать, сказочно-осеннее. В какой-то момент мне даже показалось, что всё происходящее выдумка, лишь сон, помогающий забыть о вчерашнем и отказаться от планов мести. Да, может быть, всё это мне и мерещится…
Смеясь, мы заскочили под козырёк подъезда. Ливень не желал прекращаться, но капли стали падать заметно реже. Влад улыбался и отряхивал мокрые волосы, он-то под дождь почти не попал, это мне только выжиматься…
Всё так же весело болтая, поднялись на свой четвёртый этаж, и вот именно тогда Егоров вновь показал мне вчерашнего себя.
– Ну всё, довёл я тебя до дома? – вздохнул он, складывая зонт.
– Угу, – я улыбнулся.
– Гуляй тогда, мелкий, и зонт впредь с собой бери.
Влад звонко рассмеялся, разбивая все иллюзии, которые я успел уже построить за последние полчаса, и убивая чудесное настроение. Всё же Москва развращает людей, правы режиссёры так любимых мамой наштампованных русских сериалов об этом "городе греха".
– Влад, запомни, я давно уже не маленький, и хватит так меня называть, – проворчал, роясь в сумке в поисках ключа – не хотелось тревожить сестру.
– Хех, Лёшка, для меня ты так и будешь мелким четырнадцатилетним пацанёнком. Пока вижу в тебе только его. Мой сосед почти не изменился! – казалось бы, улыбка его была тёплая, но вот слова.
– Я давно уже не тот мальчишка! Вырос, повзрослел…
Егоров только и сделал, что шагнул ближе и, проведя рукой по моей макушке, пометил на себе разницу в нашем росте. Ну да, дохожу ему всего-то до линии губ, но это не означает, что я не повзрослел! Отец не самый высокий был, а мамка и того меньше – метр пятьдесят три. Она у нас эдакая кнопка, в метр с кепкой. Генетика, увы, а не возраст! Выше отца мне не скакнуть.
– Ах-хах, Алекс, это ты называешь, вырос? Да близняшка твоя выше! Вот покажешь, что не мелкий, тогда называть перестану. А пока уж терпи, малыш, – и Влад скользнул внутрь своей квартиры, оставив меня одного на лестничной площадке.
Поджав губы, я громко постучал в нашу дверь, мечтая поскорее оказаться дома. Катюша открыла только после повторного стука, сразу же устремив в сторону своего брата обеспокоенный взгляд. Ну да, выгляжу я не лучшим образом: весь мокрый, нахохлившийся и недовольный, губы сжаты в тонкую линию, а во взгляде искорки зарождающейся мести.
Я уничтожу тебя, Егоров! Похороню морально.
@темы: Сказка, творчество, ориджн, яой, романы
-
-
11.03.2013 в 10:42-
-
11.03.2013 в 20:34