Бета: Сама себе бета
Название: Эльфийский альянс. Тёмная компания
Направление: ориджин
Форма: роман
Жанр: фэнтези
Размер: макси
Статус: в написании
Дисклаймер: все моё и только моё, размещение на других ресурсах запрещено
Саммари: В Светлом королевстве полная разруха: Совет Четверых, отвечающий за дела важные государственные, распался, принц эльфов совсем от рук отбился, ангелы во всех врагов заклятых видят, а людской король и вовсе с ума сошёл. Одни только гномы на плаву держатся, но ещё неизвестно, на сколько их хватит.
И всё бы ничего, но видят же светлые, что в отличие от них Тёмное королевство процветает. И подданные слушаются, и Королева умно правит, строя планы по полному превращению мира в её королевство. Всё идёт у них своим чередом.
Хотя… даже тайное становится явным. Сбежал наследный принц Тёмного королевства, да не просто так, а в Светлые земли, вызвав таким поведением у мамы истерику. И светленькие тоже времени не теряют, решили наконец-то объединить свое королевство. "Мир между нами и так существует, тогда пусть будет альянс", - решили они…
От автора: Нет-нет, это не "какое-то странное новое произведение", это мой Эльфийский альянс, за переписывание первых глав которого я никак не могла взяться. Взялась! Ура, товарищи. Глоссарий здесь, все "непонятные" слова объяснены в нём =Р
Глава 6. В которой говорится, как Эйтриан попытался проводить Энн до пещер
Глава 6
В которой говорится, как Эйтриан попытался проводить Энн до пещер.
В которой говорится, как Эйтриан попытался проводить Энн до пещер.
Солнце поднималось над ещё не проснувшимся городом. Оно наполовину показалось из-за горизонта, осветило фигурку девушки, стоящей на рыночной площади и кутающейся в длинный тёплый плащ. Тёмные волнистые волосы развевались на ветру, а в глазах её отражался восход.
Такого красивого восхода Эннабель, казалось, никогда ещё не видела. Небо было залито золотисто-розовым светом, что переплетался с лёгкими облаками, образуя причудливый и возвышенный узор.
– Так что? Мы идём или нет? Я хочу успеть вернуться в город до темноты, – послышался голос со стороны казарм.
Энн вздрогнула и повернула голову на звук, она чуть было не потеряла самообладание, услышав чей-то голос на, казалось бы, пустой рыночной площади. Эйтриан! Ведьмочка совершенно о нём забыла. Она пришла на рынок потому, что это было необходимо, даже не задумываясь, что делает, и теперь стояла, пытаясь привести мысли в порядок.
– Мы что, выходим уже сейчас? А завтрак? – изумилась Эннабель, подняв глаза на тёмного эльфа.
Он криво усмехнулся, но ничего не ответил, лишь зашагал в сторону южных ворот. Энн, потирая глаза, заспешила следом. Этой ночью девушка долго не могла заснуть и размышляла о своём проводнике. Вчера Эйтриан показался ей каким-то слишком уж странным: сам он вырос среди тёмных – это видно невооружённым глазом, – но боится попадаться им на глаза и вообще катастрофически ненавидит, Эйтри знает окрестности светлого города и работает проводником… Но это не главное! Как он попал в сюда через пещеры, которые не пропускают ни одно существо из Тёмного королевства? Он что, специально проходил через Волчий лес или Гоблинский перевал, или обходил вокруг через пару городов? Или пришёл со светлой стороны гор? В одиночку он бы не смог пройти через эти земли…
– Неужели ты не позавтракала? – спросил Эйтриан.
Энн искренне задумалась. Нет, вроде бы она сегодня что-то съела, потому что еды желудок её не просил. Девушка засунула руку в безмерную дорожную сумку – на самом верху там оказались свёртки с провизией, значит, точно ела.
– Я позавтракала, но у меня в конюшне лошадь, – ответила Эннабель. – Я не могу её бросить.
– Ничего, твою лошадку вместе с моим конём уже вывели к южным воротам. Дит постарался.
– Дит? А мне он ничего вчера не сказал.
– Ты вообще помнишь, кто тебя разбудил? – удивился Эйтриан, обернувшись.
– Я даже не помню, как я оказалась на рыночной площади, – проворчала колдунья. – Дошла, как в тумане, так и не просыпаясь. Для меня утро – самая тяжёлая пора, голова до обеда отказывается мыслить.
– Святая Филия! – буркнул тёмный эльф. – С кем мне приходится иметь дело… – и замолчал.
– И с кем это? – спросила Энн.
Эйтриан не ответил. Молодая колдунья повторила вопрос ещё пару раз, но ответа так и не дождалась. После каждого вопроса эльф всё ускорял шаг, и, в конце концов, Эннабель за ним едва поспевала. Наконец, парень остановился у южных ворот и принял поводья своего коня из рук Дита. Запыхавшаяся Энн затормозила рядом с рыбаком, схватила поводья лошади и повисла на них, пытаясь отдышаться.
– Слушай, Эйтри, зачем ты так девушку загнал? Она ж не скаковая лошадь, она меня из беды вытаскивает, – засмеялся парень, подхватывая юную колдунью под руку.
– Да, конечно, Дит. Но понимаешь, тебя, во-первых, из беды вытаскивать нужно всемером, а во-вторых, все, кто когда-либо тебе помогал, попал в беду. Потому-то я и соглашаюсь проводить даму исключительно до пещер. Если это проклятье падёт и на меня, я, когда вернусь, тебе так уши надеру, что мало не покажется! – пригрозил рыбаку Эйтриан.
– Ха, надерёт он! Мне-то в отличие от некоторых девятнадцать уже исполнилось – я тебя старше, ты меня не тронешь.
– Кто сказал? Я же некогда был тёмным!
– Не шути, Эйтри, ты тёмных, как огня, боишься. Обокрал, скорее всего, своего богатого хозяина и смылся к нам. А сам-то до глубины души светленький…
– Заткнись! – рявкнул эльф.
Дит сразу замолк. Энн, испугавшись этого крика, отошла от своего предполагаемого проводника на несколько шагов. Спать теперь совершенно расхотелось. Эйтриан, который прошлым днём показался просто неразговорчивым, теперь в глазах девушки выглядел ещё более отрицательным. Ему не место в Светлом королевстве: странный, неправильный, не похожий на основную часть населения… как нечто чужеродное, диковинное и одновременно безумно притягательное. В то же время девушка вспомнила, что обещала заплатить эльфу половину суммы перед выходом за ворота города, и быстрей потянулась за кошельком. Та цена, которую эльф запросил, была баснословно высокой для этого короткого путешествия. За пятьдесят золотых можно было снимать комнату в самой дорогой гостинице и питаться на убой почти неделю, а Энн отдавала эти деньги за осмотр достопримечательностей в не особо-то приятной компании тёмного эльфа, непонятно как оказавшегося в светлом городе.
– Ага, а твой дружок, про которого ты говорил, наверное, сам из богатеньких, из знатного рода. Забрал с собой половину состояния родителей и смылся. Вот только через пещеры пройти не смог, так и остался с той стороны гор, – вновь подал голос Дит.
Эйтриан сжал рукоять висящей на поясе катаны и потянул меч из ножен. Молодая колдунья отступила от него ещё на шаг, подозревая, что такими темпами от рыбака вскоре останется лишь обезглавленный труп, а возможный проводник будет прозябать в местной тюрьме, и рванула за собой лошадь. Дит примирительно поднял руки:
– Да мне всё равно, кем он был. Я больше ничего не скажу, даже если узнаю, что этот твой приятель оказался сынком самой Тёмной Королевы!
– Вот и молчи. Да, он был гораздо богаче меня, но в Танирад идти не захотел. Выбрал место подальше от Тёмного королевства, – буркнул в ответ Эйтриан.
– Танирад расположен дальше всех!
– Наоборот, – огрызнулся эльф.
– Зато наиболее труднодоступен.
– Т'крамир! – зарычал Эйтриан.
– Ну, если ты на меня уже такими словами, да ещё правильно поставив придыхание, то я точно молчу. Скатертью дорожка! Нет, ну ты слышала? Он меня послал… – обиделся Дит.
Эннабель непонимающе уставилась на своего проводника. Тёмный она никогда не знала и учить не собиралась, но, видимо, придётся когда-нибудь поменять планы, чтоб хотя бы понимать похвалили тебя или обругали. Из языков Энн знала всего три: общий, светлый – этот лишь на разговорном уровне – и светлоэльфийский, который выучила, общаясь с Лисом. Два последних лишь ей практически не требовались. Во всех городах, даже в самой глубинке, в совершенстве знали общий. Этому языку ребёнка обучали с детства, наравне с родным. А у колдуний так вообще не было специального языка. Заклинания писались на всех имеющихся в мире. И на тёмном, светлом, гномьем… Только вот не все ведуньи знали языки, чтобы озвучить составленные на них заклятья. Хотя на тёмном девушка читать умела, только вот ничего не понимала – руны знаешь, а смысл слов всё равно неизвестен.
– Эйтриан, – окликнула девушка проводника, но он не обернулся. – Эйтриан, вот обещанные пятьдесят золотых, – похоже, услышав о деньгах, он решил обратить на девушку внимание. – Я сразу плачу, слишком уж торопиться буду, чтобы ещё с тобой расплачиваться, – девушка постаралась придать голосу больше отрешенности, чтобы дроу не понял, что она всего лишь его побаивается.
Во взгляде, обращённом к ней, юная колдунья смогла прочесть крайнее удивление. Вероятно, парень заметил предательски дрогнувший голос. Эйтриан не желал чем-то обидеть свою спутницу, он всего лишь хотел немного припугнуть Дита, что у тёмного эльфа замечательно получилось.
"О Артес, зачем я согласилась на такого проводника? Надо было мне купить подробные карты и дойти до пещер самой! И дешевле во много раз вышло бы!" – укоряла себя Эннабель, стараясь не смотреть на темноволосого парня.
Проводник тяжело вздохнул и заскочил на своего коня, Энн ничего больше не оставалось, как последовать за ним, а точнее с трудом забраться на свою белую лошадку Снежинку. Вороной конь Эйтриана замер, ожидая приказов хозяина, а вот лошадь ведьмочки никак не могла устоять на месте и всё норовила встать на дыбы. Снежинка была у Энн первый год, за это короткое время молодая колдунья так и не привыкла к животному, а кобыла, в свою очередь, всё ещё отказывалась слушаться хозяйки.
– Счастливого вам пути, лёгкой дороги, госпожа Эннабель Ан'Ориэн, – произнёс Дит официальное танирадское прощание. – А ты, Эйтри, всё-таки тёмных жутко боишься, скатертью дорожка! – крикнул он, когда конь Эйтриана галопом сорвался с места, и парень уже не мог добраться до нахального рыбака.
Энн, чтобы не отставать от проводника, галопом послала Снежинку следом за вороным. Но лошадка всё равно не поспевала за диким конём тёмного эльфа, да и просто не выдерживала такого темпа. Постепенно белая кобыла перешла на рысь, а потом и вовсе пошла шагом.
– Эйтриан, подожди! – крикнула ему Энн, понимая, что иначе совсем отстанет.
Эльф обернулся, натянув поводья коня, и дождался, пока Энн поравняется с ним. Девушка подметила, что проводник даже не изменился в лице, он промолчал и, легонько сжав бока своего коня, отправил его дальше наравне с кобылой молодой колдуньи.
– До пещер добираться недолго, но необходимо правильно выбирать тропы, чтобы не попасть в передрягу. Но неурядицы могут случиться и на подмеченном мной пути. Здесь вообще нет безопасных мест, – пояснил Эйтриан через некоторое время.
Они ехали по еле заметной тропке. Вокруг была лишь высокая трава, практически скрывающая лошадей и их наездников, и деревья с толстыми зелёными стволами. Их нижние ветви почти касались голов путешественников. Такого Энн раньше не видела – в Кародине подобной экзотики не произрастало, – поэтому колдунья крутила головой, желая рассмотреть каждый листочек и строя в мыслях планы по возможному применению к ним магии земли.
– Неужто здесь так опасно? – изумилась Эннабель, чтобы развеять затянувшееся после фразы Эйтриана молчание.
– Нет, здесь ещё не опасно, но сейчас будет одно болотце, которое нужно будет как-нибудь перейти, потом Жгучий лес, а прямо перед входом в пещеры Пустынная поляна. Хотя если бы мы пошли северным краем леса, было бы гораздо опасней, – флегматично ответил эльф.
Энн кивнула, слова проводника её совершенно не воодушевили. К тому же впереди замаячило болото, и девушке пришлось прикусить язычок, оглядываясь. То, что Эйтриан назвал болотцем, на деле оказалось огромным болотищем, через которое шёл тонкий, хлипкий, практически сгнивший деревянный мостик.
– А как же лошади? – тихо спросила проводника Эннабель.
– Главное договориться с местными жителями, – парень пожал плечами, спрыгивая с коня.
– С кем?
Девушка попыталась аккуратно сползти с бока Снежинки, но ей этого не удалось. Кобыла взбрыкнула, и колдунья едва успела подставить руки, падая на землю. Эйтриан тихонько рассмеялся, отворачиваясь и делая вид, что ничего не заметил, однако терпеливо дождался, пока она поднимется и отряхнётся.
– Пошли! – поманил её рукой Эйтриан, осторожно ступив на доски моста.
Энн опустила взгляд на прогнивший мост, потом перевела его на свои совсем не походные туфли на высоком каблуке, припоминая, что нормальная обувь лежит на само дне безразмерной сумки. Вздохнув, всё же сняла с ног туфли и на носочках отправилась следом за проводником. Доски противно хлюпали под ногами. Эйтриан, не оборачиваясь, сообщил:
– Лучше надень туфли. Пожалеешь.
– Почему? – спросила Энн, подняв на парня глаза, хотя она сама пожалела, что сняла обувь – ощущения от ходьбы босиком по таким поверхностям не воодушевляли.
И тут, как по заказу, в нескольких сантиметрах от её босой ноги из хлипкого дерева моста выдвинулся длинный и острый шип. Вскрикнув, девушка отскочила в сторону и вцепилась Эйтриану в плечо. Эльф удивлённо взглянул на неё из-под капюшона коричневого плаща. Туфли, которые ведьмочка всё ещё держала в руках, упали на мостик. Девушка и сама удивлялась такому своему поведению, но, вероятно, инстинкты были сильнее неё, и желание, чтобы хоть кто-нибудь защитил, взыграло над логикой.
– Вот и узнала, – грустно улыбнулся проводник, будто б ожидая чего-то.
Энн быстрей всунула ноги в туфли, держась за плечо своего проводника. Благо, эльф не возмущался и терпеливо позволял использовать себя в качестве подставки.
– Чудище болотное, лесовик-домовик, – проворковал Эйтриан, глядя на одинокий шип, торчащий из моста. – Встреть добрых путников. Покажись ты нам!
Энн отступила ещё на шаг, отцепив, наконец, пальчики от плеча Эйтри, и, на чём свет стоит, коря себя за пугливость, изучающе посмотрела на шип, обладатель которого сейчас пытался вылезти из болота на мостик. Больше это существо было похоже на небольшую ящерицу, покрытую густой свалявшейся шерстью и имеющую на спине семь тонких, но острых и длинных шипов. Энн сразу же поняла, кто это, но такие детали колдунью уже не интересовали. Она ушла в себя, желая провалиться под землю. Энн даже не подозревала, что в неожиданной ситуации из главного затейщика Тёмной Компании превратится в пугливую дурочку и будет искать помощи, хватаясь за руки своего проводника. Стиснув зубы, девушка попыталась взять себя в руки, но у неё ничего не получилось.
– Мы пришли с миром, болотник, и не желаем делать тебе ничего плохого! Нам лишь на другую сторону твоего болотца перейти нужно. В благодарность я сделаю всё, что будет необходимо. Помоги провести мою спутницу и наших лошадей через владения твои, да так, чтобы с ними ничего не случилось. За это я соглашусь заплатить даже ценой своей жизни, – склонив голову, произнёс Эйтриан.
Энн поражённо застыла, не в силах вымолвить ни слова. "Что он говорит? Какой ценой своей жизни? – промелькнуло у неё в голове. – Ради этого я его нанимала? Я ведь не убийца, я бы лучше сама… О Артес, о чём я думаю? Эйтриан просто мне всё ещё нужен".
– Знаю, ты не ожидал меня встретить сегодня, мальчик, потому так самоотверженно предлагаешь важные тебе самому вещи. Но, увы, жизнь твоя мне не нужна, хотя, в крайнем случае, сойдёт и она. Этот плащ тебе дорог… Не надо жизни, отдай его, – губы существа растянулись в неком подобии улыбки.
– Я… Мне… – замялся Эйтриан, сжав кулаки.
Энн не видела его лица, но в голосе звучала боль. Болотник ещё сильней улыбнулся:
– Таким, как ты, не положено хранить обычную одежду больше года, а этот плащ у тебя чуть меньше трёх лет. Он тебе дорог, но ради спутницы и себя…
– Зачем он тебе? – произнёс проводник загробным голосом.
– Плащ или обруч… Да-да, тот самый, что лежит у тебя в сумке. Отречёшься? Правда ведь, что с плащом расстаться будет легче? – спросило болотное чудище.
– И нет другого выбора?
– Твоя жизнь, – раздался ответ.
– На это я согласен.
– Нет! – услышала Эннабель свой звонкий голосок: ужас, она пожалела проводника, которого недавно даже боялась. – А что я могу седлать для того, чтобы ты показал нам безопасный путь?
Сердце Энн бешено колотилось, но теперь девушка держала себя в руках. Нет!
За много лет она научилась ничему не пугаться, ничего не бояться, и больше такого не повторится. Юная колдунья никому больше не покажет свои слабости. Морда болотника отразила гримасу, которую можно было принять за усмешку.
– В твоей сумке лежит серебряный крест на порванной цепочке – распятие бога Артеса, овитое плющом. У тебя он уже два года. Иногда ты достаешь его и вспоминаешь прежнего обладателя этого распятия. Отдай крест мне.
– Но он… очень дорог мне, – ответила Энн, опустив взгляд. – Сейчас ещё больше, как память.
– Но ты сможешь отдать его, а твой проводник лучше вверит в мои лапки свою жизнь, чем останется без какого-то там плаща, – вновь усмешка и плохо сдерживаемое ехидство.
Энн сжала в руках ремень сумки, стараясь собраться с силами. Два года назад всей Тёмной Компанией они отправились прогуляться за городские стены. Решили сходить в лес за ягодами и грибами – Лесика уже в то время варила безумно вкусное варенье, – да задержались до темноты. А когда собирались возвращаться, на них напала стая лесных гоблинов – и это в лесу, где они отродясь не водились. Конечно, ребят застали врасплох. Собраться им удалось достаточно быстро: Энн отбивалась файерболами, Плюшевый превратился в лиса, Ленка читала какие-то заклинания на вампирском, а у Элсиаса был клинок и водяная магия, которую тогда эльф любил больше всего – это сейчас ему нравится лёд. Вода против гоблинов не помогала, молодую лисицу зубастые твари скрутили в несколько минут, Лесику цапнули за ногу, она оборвала заклинание на половине, и отдача была слишком сильна для того, чтобы вампирша не потеряла сознание. Благо, что ребята почти уже отбились, и Энн осталось лишь прогнать последнюю троицу. Последним гоблином, в которого попал огненный шар, пущенный лёгкой рукой ведьмочки, оказался зелёный детёныш, сидящий на груди исцарапанного Лиса. Гоблин завизжал и бросился наутёк, из его цепких лапок на грудь эльфа упало что-то блестящее…
Одним словом, крестик Лиса, который чуть было не уволок гоблинский детёныш, Эннабель решила оставить себе. Распятие постоянно напоминало ей о Тёмной Компании и Элсиасе, и девушке порой казалось, что если потеряется крест – будет потеряна память, а может, и сам Лис…
– Чувства? Это самое жалкое во всех мирах! Крест будет храниться хорошо, я тебе обещаю, – произнёс болотник. – Клянусь своим домом!
Энн вздохнула и, порывшись в сумке, осторожно вытащила тонкую цепочку с поблескивающим на ней серебряным крестом. Колдунья положила распятие в протянутую лапку болотника и с сожалением проводила его взглядом.
– Закройте глаза. Не зря я лесовик-болотник. За такие чувства я тебе с твоим проводником не только болото пройти помогу… Тот, кому принадлежал крест, он очень важен тебе, девочка, но не стоит так бережно хранить эти воспоминания. Кто знает, может будущее ждёт тебя в другом месте? Прощай.
Девушка кивнула, улыбнувшись, прикрыла глаза и схватила Снежинку под уздцы. Не изменившийся в лице Эйтриан стоял за спиной Энн держа за поводья вороного. Ведьмочка ожидала, что дроу будет поражён такой реакцией болотника, но в его глазах лишь пробежала, затухая, искорка удивления. Когда Энн, наконец, открыла глаза, они с Эйтрианом уже стояли на краю леса, а впереди простиралась широкая поляна, часть которой была ограничена лесом, другая – Скальными горами.
– Это Пустынная поляна, – как-то виновато пояснил Эйтри. – Болотник отправил нас через Жгучий лес. Сколько же тебя связывало с этой безделушкой, если ему хватило для подзарядки…
– Ну… – протянула девушка, улыбнувшись. – Это пустяки, просто вещь напоминала мне кое о ком.
Эйтриан грустно усмехнулся и пошёл по единственной протоптанной на поляне тропинке, потянув за собой вороного коня. Энн осторожно ступала за ним следом, подзывая Снежинку.
– Знаешь, грядёт ветер перемен… – пробормотал Эйтриан, обернувшись, на его лице отразилось беспокойство. – Это всё помощь Диту.
– Стой, что это значит? – спросила Энн.
– Разное! Пригнись!
– То есть?
Эйтриан бегом кинулся к ведьмочке и сбил её с ног, в этот же момент там, где только что стояла Эннабель, пронеслось заклинание "огненного смерча", уничтожающее всё живое на своем пути. Это заклинание всего лишь пятого уровня, но безумно вредное и неконтролируемое. Вот и сейчас смерч рикошетил от деревьев и голого камня и носился по поляне, пытаясь "поймать" как своих, так и чужих. Проводник вскочил на ноги и кинулся к вороному, оставив Энн валяться на траве. А девушка лежала и наблюдала, как из леса выходят воины тёмной армии. Тёмные эльфы с короткими стрижками, вооружённые мечами или копьями, отборные оборотни-волки, на ходу меняющие ипостась, и пара-тройка магов. Всего чуть больше десятка, но и они спокойно могли скрутить ведьму и скрывающегося тёмного эльфа.
– Сдавайтесь! – закричал маг в длинной чёрно-сиреневой мантии.
Энн поднялась на локтях и кинула беглый взгляд на Эйтриана, который уже успел заскочить на вороного коня и гонял его по всей поляне, уклоняясь от файерболов и "водяных бомб".
– Т'крамир! Дал таар эн эрт'дмир! К'линдаар! – послышался ответ Эйтриана.
Эннабель, которая безопасности ради осталась лежать на траве, конечно, ничего не поняла, но главного мага эти слова ощутимо взбесили. Он зарычал и запустил в Эйтриана очередной огненный смерч. Эльф дёрнул поводья коня, вороной встал на дыбы, и смерч прошёл мимо, но…
– Снежинка! – завизжала Энн, подскакивая на ноги и кидаясь к лошади.
Безразмерная сумка больно ударила по бедру, но девушка не обратила на это внимания. К лошадке она не успела привязаться за год – особенно, если учесть, что колдунья видела её раз в месяц, – но животное было жаль. После огненного смерча убитое существо можно оживить в течение двадцати секунд. Для этого требовалось заклинание "чистого огня" десятого уровня. Энн спокойно могла создать его, через несколько секунд Снежинка вновь могла бы дышать.
– Таар дир! Совсем с ума сошла? Дурочка, брось, – крикнул ей Эйтриан.
В тот же момент он схватил Энн за талию и притянул на коня, посадив перед собой. Девушка клещом вцепилась в руку проводника, на глазах выступили слёзы.
– Ай-ай-ай, руку больно! Ты что так вцепилась? Я держу, ты не бойся. Эй, Энни, – попытался успокоить ведьмочку Эйтриан.
– Сдавайтесь, кому сказал! Эй ты, паршивец! – разнёсся голос главного мага. – Мы нападаем.
– Кто я? – вспылил Эйтри, и теперь уже он со всей силы прижал к себе колдунью, будто б мечтал раздавить. – Ты знаешь, кому это говоришь? Почему не на тёмном? Да я…
– Да, ты малолетка, сбежавший из ясельного отряда элитных войск. Как только туда такого взяли?
Эйтриан звонко рассмеялся:
– Что? Ясельный отряд? Я не новобранец!
– Ты дезертир! – возвестил маг.
– КТО? – Энн показалось, что парень был в шоке, он даже чуть было не ослабил хватку, но сразу же спохватился и вновь прижал девушку к себе.
– А их мы убиваем, – закончил маг.
С его пальцев сорвалась волна воды и огня. Энн покачала головой, понимая, что сейчас случится. Заклинание это очень лёгкое, но для него нужны высокие магические умения, чаще всего, когда в эту ядрёную смесь вливалось слишком много сил, оно оборачивалось несколько не так, как планировалось. Когда в таверне его использовал Плюшевый, у которого магических сил куча, а вот знаний, как их использовать – ноль, случился "небольшой такой" взрыв, но проблема в том, что Медведь не вкладывал в него настолько много силы.
– Эйтри, взрыв, – как можно скорее предупредила проводника девушка.
– Что? – изумился эльф, обернувшись. – Эрт'дмир!
Парень сжал бока вороного, направляя того ко входу в пещеры. Энн вновь вцепилась в руку Эйтриана, зажмуривая глаза, чтобы вспышка её не ослепила.
– Я так и знал. Мы спасены, – вздохнул Эйтриан, уткнувшись носом в волосы девушки. – Спасены… Вновь увижу Дита – уши ему надеру.
***
– Арт, братишка, а что ты думаешь о девушке вчера приходившей к тебе? – спросила женщина с пустым взглядом, стоя перед прилавком торговца рыбой.
– Мне интересно, зачем ты отправила её сюда, Тамана – улыбнулся мужчина, облокачиваясь о прилавок и поглаживая рыжего касса, сидящего рядом.
– Я? – изумилась она. – Она сама…
– Только не надо твоих шуток, ты ведь что-то уже подстроила! – он лукаво взглянул на женщину и покачал головой.
– Я ничего не подстраивала, – та сделала вид что оскорбилась и отвернулась, сжимая в руках корзинку. – Просто им стоило встретиться.
– Так всё же отъезд мужа по делам всего на пару часов – это твои козни? Ты девушке соврала, что он с учителем встречается и это надолго, – Арт рассмеялся.
– Я люблю немного приврать – Тамана пожала плечами. – К тому же я знаю о них то, чего даже сами они не знают! Артур, не пытайся заставить меня сожалеть, не получится. Девочке было бы скучно одной.
– А с этим прохвостом будет веселей? – рыбак удивился.
– Она многому научится, – женщина таинственно улыбнулась. – И не пытайся меня уговорить, Арт, я ничего не расскажу! Чужие тайны – секрет для непросвещённых.
– Но Тамана, я же подыграл…
– Нет, ни за что, – женщина покачала головой.
– Тамана…
Эти двое долго ещё спорили, но предсказательница не сказала брату ни слова о том, что на самом деле узнала и почему свела колдунью клана Аннугве с молчаливым проводником.
Глава 7. В которой говорится, почему в Тёмном королевстве такие мягкие и странные законы
Глава 7
В которой говорится, почему в Тёмном королевстве такие мягкие и странные законы.
В которой говорится, почему в Тёмном королевстве такие мягкие и странные законы.
– Эрт'дмир! Болотник знал, что делает, прекрасно ощущал в своих владениях этих… этих… – в голосе парня слышалось раздражение, но оно быстро сменилось деланным спокойствием. – Ладно. Плевать…
Эннабель зажгла на ладони огненный пульсар и взглянула на проводника – лицо эльфа вновь было похоже на ледяную маску, казалось, настоящие эмоции проявились лишь в те несколько минут, когда на них напали. Тёмные войска в светлой части Жгучего леса? Мир сходит с ума. Откуда они здесь? Почему? Энн этого понять не могла. Разве что война приобретает новые формы, и теперь небезопасно даже там, куда раньше тёмные не решились бы ступить.
Они стояли в коротком каменном коридоре, ограниченном с двух сторон плитами с выточенными на них причудливыми письмена, среди этих надписей Энн даже нашла некоторые руны светлого и общего языков. Вход закрыла каменная плита сразу после того, как они вошли. Девушка, поджав губы, стукнула по ней кулачком.
– Она тонкая, при большом желании сможем пробить, – возвестила ведьмочка, не обращая внимания на качественно скрываемое, но всё же заметное раздражение спутника.
– Это только кажется, – парень фыркнул, отворачиваясь. – На самом деле открыть их можно только единственным способом – решив головоломку. Сломать, пробить… Невозможно! Здесь цепочка пещер и коридоров, связанных проходами по очереди и насквозь пропитанных магией, – заметил Эйтриан.
– Это означает, что я застряла здесь с тёмным, которого пещеры даже пропускать не будут? – недовольно вопросила колдунья, прожигая парня взглядом.
– Загадки лёгкие, – продолжал Эйтри, будто бы не слышал слов девушки, – правильно читаешь все буквы надписи, и получается команда на любом из языков. Выполняешь требование, и путь открыт. Главное, понять его… А во мне не сомневайся, я здесь был, – закончил дроу.
Эннабель ошеломленно уставилась на проводника, не в силах поверить, что он уже был в магических пещерах, тот лишь пожал плечами и направился к противоположной стене. Эльф провёл пальцем по одному из символов, задумался и возвестил:
– Эр шиамбар джанир. Да будет свет. Это старотёмный язык, который многие уже позабыли. Впрочем, зачем он нужен сейчас? – парень рассмеялся. – А пещеры – занятная вещь. Тех, кто полностью тёмен и имеет плохие помыслы, они не впускают, но и над остальными издевается. Который из светлых знает старые языки чужого королевства, если даже большая часть тёмных о них забыла? Давно уже не помнят они древний язык… Вот так-то здесь и погибают. Ну, конечно, в некоторых пещерах есть задания, для которых спеть или сплясать нужно, – вновь натянутый смех, но выражение лица эльфа так и не изменилось. – В общем, свои тараканы…
– Откуда ты знаешь?
– Да говорю же, был я уже здесь.
– Пещеры не пропускают тёмных. Следовательно, ты не мог через них уже проходить, – возмутилась девушка.
Эйтриан усмехнулся, через лед опять прорезались какие-то чувства, будто б эльф уже не мог их держать в себе:
– Ошибаешься, они вообще их не впускают. По крайней мере, тех, у которых есть хоть какие-то плохие мысли. Как бы сказать… входящий должен быть чист. Пещеры своевольны. Они могут не пропустить и светлого, который держит зло на своего ближнего, но разрешат войти подданному Королевы, что великолепно относится ко всем светлым. Они ощущают движения души… Строились выходцами из тёмных во время восстания против первой королевы. Понимаешь ли, мятежники.
– Я… я об этом не знала, – Энн смутилась, холодный взгляд парня пробирал до костей.
– Почти никто не знает, хотя… я могу рассказать. Очень старая история, Тёмная Королева пытается скрывать её от народа, от советников, от принцев, ото всех. М-да, проблема в том, что всегда лишь пытается, но не всегда ей удаётся. Ну как? Интересно? – спросил эльф.
– Да, – кивнула Энн, наклоняясь на каменную стену пещеры.
– Тогда слушай!
Эйтриан огляделся по сторонам, не найдя куда примоститься, присел прямо на землю напротив Энн, скрестив ноги, и начал свой рассказ:
– Это история, которую всегда любил и, надеюсь, любит мой брат. Глупая сказка, история о мятежниках и первой Тёмной Королеве. Знаешь, на самом деле тёмные не злобные, и законы у нас не строгие, наоборот, здесь, у светлых, всё в меньшем порядке, чем у нас. Но вот, видишь ли, я решил уйти, хотя… Ладно, слушай. Много лет назад, когда Тёмное королевство…
…когда Тёмное королевство только начинало своё существование, им правила не первая королева, а та, кого называли Величественной, Властительницей, Твёрдой рукой королевства, но не признавали Королевой. Она была слишком строга даже для тёмных.
У Властительницы был сын Андриан и дочка Таяна. Когда началась эта история, Таяна пошла на прогулку в лес, а мать её была не в лучшем расположении духа. Она сидела в тронном зале и пыталась придумать хоть какой-то способ задержаться на троне дольше необходимого. Дело было в том, что через десять дней Таяне должно было исполниться девятнадцать и тогда Величественной придётся отдать трон дочери и провести официальную коронацию. Когда девятнадцать исполнялось Андриану, Властительнице удивительно просто удалось обмануть право наследования. Тогда ещё не умер её муж, и за полгода до дня рождения сына королева родила дочь, сказав, что передаст трон только ей. Теперь же Игорь давно умер, а дочке уже исполнялось девятнадцать, и положение было непоправимым. В Тёмном королевстве всегда действовало одно правило: новому правителю в день коронации должно исполняться девятнадцать. Так сказал народ, и покойный король решил следовать этому правилу.
Хотя из Таяны получилась бы отличная замена матери. Вредная, мелочная, Таяна уже в раннем детстве обозлилась на весь мир. Она умела принимать решения, рассуждая холодно и независимо, полагаясь только на своё мнение. Но у принцессы был один недостаток, о котором не знала мать. Сердце девушки замирало, когда она видела красоту природы. И сразу же ей в голову приходила мысль, что мир этот не так плох, как кажется, что в нем ещё есть хоть маленькое, но счастье.
В то злополучное для Величественной утро Таяна, взяв с собой корзинку, вышла за городские ворота и отправилась в Жгучий лес по грибы. Тогда ещё не было части этого леса, называемой Волчьим. Танирад был окружён Жгучим лесом и отделён от тёмных земель Скальными горами. Да и столица Тёмного королевства располагалась не у подножия Смутных гор, а рядом с Танирадом сразу за Скальными на границе со Жгучим лесом. Два города, тёмный и светлый, находились слишком близко, потому и вели постоянные войны.
Так вот там, где позже образовался Волчий лес, росли великолепные грибы и ягоды, что так любила собирать Таяна. Хотя у принцессы последнее время появился ещё один секрет, из-за которого она рвалась прогуляться в лесу. С месяц назад она познакомилась здесь с одним симпатичным вампиром из простолюдинов. Девушка не понимала, что с ней происходит, но постоянно хотелось быть с этим весёлым, добрым и красивым пареньком-вампиром, хотелось слышать его голос, смотреть в его тёмно-зелёные глаза. Добрым? Да, наверно именно этим и привлекал вампир Таяну. С рождения мать учила ее, что добра не бывает, что все простолюдины – подданные, и они только и умеют, что обманывать. Властительница говорила, что Света как такового не существует, есть только непроглядная Тьма, злость и ярость, но Раин доказал обратное.
– Раин, где ты? Ты уже пришёл? – спросила Таяна, оглядываясь.
Здесь, у Светящегося камня, они и познакомились. Тогда девушка поставила на землю полную ягод корзинку и присела отдохнуть на поваленное дерево. Раин подошёл к ней со спины, приняв за простолюдинку, заявил, что она очень красивая и попросил, чтобы девушка хоть немного поговорила с ним. Таяна согласилась, в замке ей было скучно и не хватало общения, а в тот раз появилась возможность развеяться.
– Угу, – донеслось из-за спины.
Раин одной рукой обнял её за талию, а другой закрыл глаза.
– Я тебе обещал кое-что показать, – продолжил вампир. – Теперь ты поймешь, что добро существует. Главное, верь моим словам. В каждом существе есть доля добра, в ком-то больше, в ком-то меньше, но она есть. Зло, зависть, обида и разрушение не являются главными в этом мире, ведь добро всегда побеждает зло.
– Раин, тебе я всегда верю, – улыбнулась Таяна.
– Тогда пойдём?
И вампир, завязав девушке глаза, осторожно повёл её через лес в то место, которое из них двоих знал лишь он. Таяна же наслаждалась тем, что находится рядом с ним, с Раином, с вампиром, в которого она влюбилась, ещё не зная, как называется это чувство.
– Таяна, мы пришли. Вспомни мои слова и сделай несколько шагов вперёд. Прошу!
Принцесса безоговорочно подчинилась. Она лишь ощутила лёгкое покалывание по всему телу после того, как сделала первый шаг, но потом всё прошло, и в лицо подул мягкий тёплый ветер.
– Таяна, – произнёс Раин, развязывая повязку. – Это место где царит добро, несмотря на ту злость и зависть, что рассеивает по Тёмному королевству твоя мать.
– Что это? – изумилась девушка, разглядывая символы на плите в нескольких метрах от себя.
– Это светлые пещеры тёмных, наш Храм, наша Святая Обитель! Здесь всё сделано нашими руками и ни одно существо, что обиделось на добро или хранит тьму в сердце, не сможет сюда пройти, – возвестил вампир. – Пошли дальше, нас уже ждут.
– Ждут?
Вампир вставил в отверстие в стене пещеры шаровую молнию, и плита, засветившись, отъехала в сторону. Пещера была больше похожа на комнату отдыха в королевском дворце: факелы на стенах, щедро уставленные кушаньями столы, богатые ложа и стулья, а в центре широкий стол, за которым сидели ведьмы, оборотни, вампиры, гномы, тулорхи… Все они были простолюдинами, но выглядели решительно, и главное, в их глазах не было той искорки злости, которую Таяна всегда видела у матери и брата.
– Присаживайся.
Раин предложил девушке стул во главе стола, а сам сел напротив неё.
– Позвольте вам представить Таяну Дер'Кандар, дочь той, которую все называют Властительницей. Она – живое доказательство того, что даже дети такого тирана имеют в своей душе кусочек добра, – сообщил он всем присутствующим, и звучало это так пафосно, но мило…
Следующим днём она вместе с мятежниками уже разрабатывала новые законы королевства, а потом… Раин сделай ей предложение. Не потому, что она была кронпринцессой и через несколько дней перенимала трон, а потому, что он действительно её любил. И она согласилась. Таяне было плевать на мнение матери, она не боялась, что королева не согласится передать ей трон. Девушка хотела поставить в известность мать только после коронации и выдвинуть свои требования…
Коронация прошла замечательно. Величественная думала, что на трон сядет новая злобная королева с острыми ушками и вампирскими клычками, а трон заняла Таяна. Конечно же, у неё были все признаки правящего рода, но вот злобной она не была, даже наоборот – мечтающей всё исправить и по уши влюблённой.
Через неделю после коронации Раин и Таяна сыграли пышную свадьбу. Властительница уже не могла им помешать, поняв, что теперь Тёмным королевством правит девчонка, сумевшая по-настоящему полюбить, вытеснившая из сердца часть зла, которое прививалось с детства, она отравила своего старшего сына и убила себя серебряным клинком. Клинок тот до сих пор хранится в королевском замке и передаётся из поколения в поколение. И серебро до сих пор не потускнело, а кровь не отмылась.
В день свадьбы новая Королева вместе с мужем вышла принести клятву народу. Тогда же были приняты новые законы.
"В день девятнадцатилетия младший ребёнок Тёмных Короля и Королевы должен перенять трон, то есть быть коронованным. Короновать их будут духи предков независимо от местоположения и состояния души. Но если разум их светел они останутся добрыми и в дальнейшем, а если тьма забрала их душу, то это уже ничем не исправить" – закон о коронации наследников. Тот самый закон, который первая королева настояла обязательно принять. Таяна знала, что её мать не хотела отдавать трон. Официальная коронация проходила независимо. А почему трон доставался младшему ребёнку, даже сама Таяна не могла объяснить. Вероятно, девушка была слишком молода…
Но главным в истории было не это, а давно забытые слова первой Тёмной Королевы:
– В Танираде нас не приняли. Светлые сказали, что один тёмный в их городе – это ещё нормально, но договор с нами они подписывать не собираются. Им и так хватает проблем. А я кое-что поняла, знаете, мы, тёмные, не злобные, мы всего лишь не светлые, и этим всё сказано. Мы другие, живём по своим законам и всегда будем им следовать. Мы просто другие, но тоже можем быть добрыми. Эр шиамбар джанир! Да будет свет!
И на самом деле в первом своде законов это был самый последний, двадцать первый закон. И все ему следовали. Но со временем… забыли. Замок перенесли в Смутные горы, а Тёмные Короли и Королевы уже много раз менялись…
– Вот, примерно такая история, – возвестил Эйтриан. – Младшая дочка Таяны стала злой Тёмной Королевой, не последовав советам матери. Она ненавидела светлых, потому что те были слишком беленькими и пушистенькими. Она же начала скрывать от своих детей и от народа историю о первой Тёмной Королеве. После этого не родилось ещё ни одного наследника трона, который бы пошёл по стопам Таяны…
– Значит, пещеры были построены тёмными? Это те самые пещеры, которые служили мятежникам Храмом? – недоверчиво переспросила Энн.
Девушке казалось, что этого не могло быть. Всю жизнь думала, что все места, куда нет доступа тёмным, были построены подданными королевства, в котором она жила – светлыми эльфами или гномами, великолепными архитекторами. Конечно, поверить, что пещеры были созданы группой мятежников, ещё было возможно. Но в то, что первая Королева была доброй и хотела заключить договор с Танирадом…
– Да, – эльф кивнул. – На самом деле, Раин не был главарём мятежников, лишь одним из них, а после свадьбы пошли слухи, что именно он подговорил всех на строительство пещер. Что говорить, короля пытались сделать героем.
– Слушай, Эйтри, а откуда ты всё это знаешь? – Эннабель повнимательней присмотрелась к дроу.
Если верить эльфу, Тёмная Королева ото всех скрывает эту историю, откуда тогда какой-то дроу, сбежавший в Светлое королевство, смог её узнать.
– Мой брат был любитель таких историй, – парень пожал плечами, будто это и так ясно. – Служащим в элитных войсках предоставляется доступ в королевскую библиотеку. Даже сама Королева не знает, какие ценные рукописи там хранятся.
– В элитных войсках?
– Ну да, – согласно кивнул Эйтриан, – Нам с братом удалось поступить в элитные войска Тёмной Королевы. Это так странно, знать историю, служить в элитных войсках и думать, что следующий правитель будет не таким, как его мать. Хотя… Королева тоже не злобная, просто для неё чем выгодней, тем лучше…
Эннабель кивнула, а потом вновь подняла на эльфа удивленный взгляд:
– Подожди, почему правитель, разве на трон не должна садиться королева?
– Вот же… светлые, – парень недовольно поджал губы. – Как не знать такой важной информации о своих противниках? Трон занимает младший ребёнок Королевы от первого её мужа. А у нынешней было два сына, но старший пропал без вести три года назад…
Эйтриан замолчал на некоторое время, поднялся с земли и подошёл ко входу в следующую пещеру, потянув за поводья вороного.
– Создай световой шар и подойди поближе к плите. Эр шиамбар джанир! Лозунг первой Королевы и вход в пещеры со стороны Танирада, – улыбнулся эльф, обернувшись.
Энн затушила огненный пульсар и, подойдя к Эйтриану, зажгла шарик света. Когда девушка поднесла его к плите, та медленно растворилась, открывая путь в следующую пещеру.
– Слушай, Энни, спасибо тебе, – тихо прошептал её спутник.
– За что?
– Ты отдала дорогую тебе вещь, а я не смог. Память о прошлом… она слишком дорога для меня. Я хочу помнить всё, просто… некоторые события оставляют в душе след, но вот без напоминающих о них вещах, забываются…
– Я понимаю, Эйтри, понимаю.
Глава 8. В которой говорится, как Энн узнала характер своего проводника
Глава 8
В которой говорится, как Энн узнала характер своего проводника.
В которой говорится, как Энн узнала характер своего проводника.
Теперь, спустя множество лет, в пещерах не было ничего красивого, кроме искусно сделанных проходов и головоломок, которые на проверку оказались не такими уж лёгкими. Вот и сейчас Энн стояла рядом с последней каменной плитой, загораживающей выход, и ломала голову над очередной загадкой:
– Что же это значит? Лицо сирены осветится водой, и вход откроют огненные змеи. О да… гениально!
Потерянный Дитом свиток был найден в одной из первых пещер. Энн, обрадовавшись такой находке, сразу же телепортировала его рыбаку и только потом поняла, что он мог бы пригодиться. И это главный мозг Тёмной Компании? Благо, заметивший всё дроу истерик не устраивал – понимал, что колдунье хватит и самобичевания, – но в глазах его девушка смогла прочитать недовольство. Почему-то от этого ледяного взгляда колдунья ощутила себя мелкой нашкодившей девчонкой, которую осуждает старший брат. Не неприятно, скорее непривычно…
– Эрт'дмир, последняя пещера, и тут такое… Честно, не знал. Мятежники, строя эти пещеры, вначале, вероятно, работали с огромным рвением, это в конце им уже лень было загадки придумывать. Я-то проходил пещеры только в сторону Танирада. Но зато стоит сейчас открыть этот проход, и всё, мы на свободе, – объяснял Эйтриан, нервно теребя пальцами кисти на вороте рубахи.
– Нет, ну что это означает? – возмущалась Энн, стараясь не обращать внимания на тёмного эльфа. – Ведь какой-то смысл эта надпись имеет.
Она вновь кинула взгляд на каменную плиту. Зажжённый молодой колдуньей световой пульсар уже затухал, и пещера медленно погружалась во мрак. Не дожидаясь, пока пульсар "умрёт" собственной смертью, Энн зажгла на руке новый. В ослепительной вспышке, которая всегда следовала за созданием светового пульсара, девушка краем глаза заметила женский силуэт в стороне, откуда они пришли.
– Эйтри, а вон ту статую, рядом с которой твой коняга скромненько притулился, сиреной назвать можно? – спросила Энн, действительно сомневаясь в правильности своего мнения.
– Скорей всего, да, – ответил парень-эльф, обернувшись.
– Но она каменная.
– Угу, статуя. И что с ней надо сделать?
Колдунья подошла к статуе и подвесила пульсар в воздухе над головой каменной сирены. Длинноволосая девушка, закутанная в легкую ткань, сидела на коленях и держала в руках глубокую чашу, поднеся её к лицу. Глаза сирены были закрыты. Неведомый скульптор передал каждую чёрточку, сделал своё творение настолько подробным, что казалось, сейчас девушка оживёт… Рядом с ней стояла арфа, наверное, единственное, оставшееся от первоначальной обстановки пещер.
– Так, вода… Я наполняю чашу, только давай отойдём – мало ли что случиться может, – Энн покачала головой.
Тёмный эльф послушно отступил на пару шагов назад, колдунья отошла вместе с ним и сделала пасс рукой, до краёв наполняя чашу полученной из влажного воздуха водой. Она сразу же засветилась голубоватым светом, озаряя всю пещеру и, главное, лицо сирены. Каменная девушка открыла глаза, обвела взглядом присутствующих, и поставила чашу на землю рядом с собой, за спиной Энн раздался удивлённый вздох дроу. Тело сирены тем временем вспыхнуло голубоватым огнём, и ожившая статуя, протянув руки к арфе, заиграла нежную, пронзающую сердце мелодию. Пару секунд спустя сирена взглянула куда-то поверх плеча Энн и зашептала:
"Пусть проход открыт, ты можешь выйти,
Но никогда не сможешь отсюда уйти.
Так могу сказать лишь я –
Водная нимфа стихии огня.
И ты сгоришь, не ощущая тепла,
С сиреной, что так холодна.
Не поняв моей любви,
Ты не сможешь отсюда уйти.
Мой милый, ко мне иди!"
Закрывающая выход плита исчезла, в пещеру полился солнечный свет. Но что-то явно шло не так. Заподозрив неладное, Энн медленно повернулась, решив проверить, куда же был направлен взгляд таинственно ожившей девушки. Глаза эльфа были затуманены, он стоял, не шевелясь, и смотрел на сирену. Если бы Энн ушла, вход закрылся бы следом за ней, оставив Эйтриана во власти статуи… И пусть сирена была всего лишь из камня, магии это не отменяло.
– Эйтри!
Колдунья замерла всего на мгновение, а потом схватила дроу за руку и попробовала утянуть в сторону выхода. Ничего не вышло: слабая девушка не смогла заставить отступить парня почти на голову выше неё, разный вес всё же дал о себе знать. Благо, хоть конь его оказался умней и более устойчив к магии, уже скрылся в проходе, уйдя из пещер. От рук и лица парня постепенно отливала кровь, эльф начинал замерзать. Вздохнув, Эйтриан сделал маленький, но верный шаг навстречу каменной девушке, навстречу своей возможной погибели…
– Эйтриан, я тебе не мамочка и не суженая, чтобы тебя спасать… – предупредила Энн.
Он ничего не ответил, да и, пожалуй, не мог. Девушка сомкнула руки на предплечье эльфа и вновь потянула его к выходу. Что бы она ни говорила, а спасти спутника пыталась. За эти часы, проведённые в пещерах… странно, но к Эйтриану колдунья безумно привыкла. Пусть на лице его была ледяная маска, а в глазах при взгляде на Энн постоянный скептицизм, но он помогал ей избавиться от одиночества, и даже ехидные фразы, порой бросаемые в её сторону, радовали колдунью. У Энн слёзы накатились на глаза, сердце панически сжалось. Почему, почему именно она всегда остаётся одна? Даже Эйтриан и тот… И пусть проводнику она заплатила, и он, скорее всего, бросит её в первом же городе или сразу по выходу из пещер, но… пока что была хотя бы иллюзия того, что колдунья не одинока, и она согревала душу.
– Эйтри, Эйтри, стой! – попыталась позвать его девушка.
– Энни? – раздался затуманенный голос парня.
Девушка подняла глаза на дроу – он всё ёще, не отрываясь, смотрел на статую, но губы растянулись в измученной улыбке, и на щеках играл какой-никакой, но румянец. "Так, Энн, возьми себя в руки!" – осадила себя колдунья, продолжая оттаскивать парня к выходу.
"Сирены – девы воды, но встречаются порой и в других стихиях, однако даже так они зависят от воды. У них чарующий голос… – лихорадочно думала девушка, закусывая губу. – Ах да, ещё они умеют играть на всех музыкальных инструментах, зачаровывая этим мужчин. Лис всегда смеялся, что в особенности хорошо они играют на нервах… Впрочем, то же самое данные ведьмы могут сделать и голосом. Но… как от них спастись? Я же помнила способы. Помнила! Первый… Да, перед встречей с поющей девой заткнуть уши воском, о если мужчина услышал голос сирены, то от него не избавится просто так. Ну и воска сейчас нет под рукой! Что ещё? Был же ещё один способ. Точно, женский голос! Нужно просто перебить музыку. Никто не знает, может ли точно голос любой другой девушки вывести мужчину из транса, но попытаться стоит. Вдруг получится? Особенно вложив в слова немалую толику ведьминской магии…
– Эйтри, слышишь меня? – Энн старалась говорить, высвобождая одновременно с этим тонкую сетку силы и оплетая ей эльфа. – Посмотри сюда, посмотри. Ты был слишком молчаливым и серьёзным, не хотел, но согласился проводить до пещер и этим спас меня, одна бы не дошла. А там неприятности и вообще… – кричала девушка, стараясь перекрыть голос сирены, которая вновь и вновь шептала свои слова. – Эйтри, спасибо тебе большое. Мне денег не жалко, я даже согласна отвязаться от тебя в ближайшем городе. Здесь, на другой стороне пещер, должен быть Корокм. Там ты сможешь остаться, а я пойду дальше, или даже уходи сразу как мы выйдем, но не оставляй меня одну пока что, хоть пару минут…
Слезинка прокатилась по щекё девушки. Так глупо… кажется, что все, кто когда-либо был рядом с ней, в конце концов, исчезнут из жизни колдуньи. Сперва мать, потом ребята, теперь вот Эйтриан. Даже этого незнакомого парня судьба отводит подальше от Энн.
– Разве я тебя спасал, Энни? – послышался тихий голос Эйтриана. – По-моему, ты и сама в тот раз справилась бы…
– Эйтри? Эйтриан, – обрадовалась колдунья. – Слушай меня, не её. Сейчас нужно быстрее выйти отсюда, и тогда она вновь окаменеет. Я надеюсь, что это так! Знаешь, мы же изучали сирен. Лис ещё говорил, что они особенно хорошо умеют играть на нервах, а Лесика с Медведем всё смеялись над этими словами. Я же, наоборот, возмущалась, не любила глупые шутки! Сейчас бы громче всех восхищалась любыми шутками, если б Дроу и ребята были рядом. Я…
– Ты слёзы вытри, а то всё лицо мокрое, – пробормотал Эйтриан, присаживаясь на траву.
Энн упала за ним следом, замолчала, вытирая глаза тыльной стороной ладони, и тогда только заметила, что музыка стихла.
– Всё? – изумилась ведьмочка. – Ну вот, я же говорила!
– Мы вышли, я её больше не слышу.
Эйтриан улыбнулся. Он всё ещё был слишком бледен, но кровь постепенно приливала к лицу. Иссиня-чёрные волосы падали на глаза, наполовину закрывая лицо.
– Ты на вампира похож, Ленка тоже с чёрными волосами, зелёными глазищами и бледная такая, – Энн улыбнулась, пытаясь хоть как-то перевести разговор.
– Угу… Кстати, ты меня тянуть поосторожней могла? Я из-за тебя свой полу-обруч потерял.
– Что? – возмутилась девушка. – Да я…
– Спасибо, – Эйтри первый раз за всё время улыбнулся не ехидно, а как-то более нежно. – А я? Вот и говори теперь, что подготовка хорошая, – вздохнул Эйтриан. – О сиренах забыл. Ш'эмбрал!
– Да ладно уж, – девушка тихо рассмеялась. – А это тот обруч, о котором болотник говорил?
– Нет, не он. Теперь только волосы в глаза лезут, – нехотя, ответил Эйтриан. – Ладно… ну его! – парень замолчал. – Кстати, Энни, ты говорила что-то о Корокме, идёшь туда?
– Да, мой следующий пункт назначения – этот город.
Девушка вздохнула и встала, протянула руку парню, помогая подняться. Эйтриан от руки не отказался, самому ему сделать это было несколько сложно. Эльф заправил падающие на лицо волосы за уши и сделал пару шагов. Энн взволнованно наблюдала за его действиями.
– Ммм… Ну, значит, я пойду с тобой. Путешествия – чудесная вещь – дроу рассмеялся.
– Ага, – колдунья кивнула и широко улыбнулась. – Значит ты со мной до Корокма! Хорошо-то как.
Эльф лишь закатил глаза, качая головой, похоже, он вкладывал другой смысл в эти слова, но девушка его не поняла. Отвернувшись от Энн, парень пригляделся, выискивая что-то между стволов деревьев.
– Эй, наглая чёрная морда, куда исчез? Пошутить решил? – закричал Эйтриан. – А вот без яблок оставлю, если так шутить будешь.
Из леса послышалось недовольное ржание и скоро на тропинку выскочил вороной жеребец эльфа. Конь толкнул хозяина мордой в бок и вновь заржал.
– Что, Ветер? Не хочешь без яблок? А если б я сказал, что без сахара? – парень рассмеялся, потрепав конягу по гриве, тот лишь фыркнул в ответ. – Да всё я тебе дам, только до города доедем, я же даже еду с собой сейчас не взял. Как бы я без тебя? А ты тут сбежать вздумал.
Вороной вновь фыркнул, Эйтри улыбнулся, подхватив его под уздцы и шагая вперёд по тропинке, потом остановился, кинув задумчивый взгляд на девушку, и произнёс всё с той же улыбкой.
– Энни, а ты идёшь?
Колдунье, конечно же, ничего не осталось, как последовать за ними. Улыбка его отозвалась тем приятным чувством, когда понимаешь, что о тебе не забыли и как-то пытаются подбодрить, поднять настроение и увидеть в твоих глазах довольные искорки. Это чувство не покидало девушку, когда Лис, Лесика и Медведь были рядом. Эннабель не видела ребят из Тёмной Компании всего лишь несколько дней, но уже по ним скучала, ей не хватало дурачеств Плюшевого, колкостей Лены и глупых шуток Элсиаса. Энн не понимала, почему же её отношение к Эйтри так потеплело, но он… он за такое короткое время смог если не заменить, то составить Тёмной Компании большую конкуренцию. И это его Энни… что-то новенькое, но звучит так по-домашнему.
– Торер каррэн! Не нравится мне здесь. Волки, волки… Не люблю этот лес, у меня постоянно плохое предчувствие, – Эйтриан нахмурился. – Слышу что-то подозрительное…
– Ну да, вы, эльфы, слышите природу. Лис тоже всегда прислушивался, когда по лесу шёл, – вздохнула Энн.
– Да даже не то… Грядёт ветер перемен!
– К чему это ты?
– Скоро всё изменится. Знаешь, весь мир. Такое сосущее ощущение… – ответил дроу.
– Смешно, что грядёт, так это Темнота со Смутных гор. А её, увы, невозможно назвать ветром перемен…
– Темнота? – Эйтриан резко обернулся, в глазах его блеснуло беспокойство.
– Да, – Энн кивнула.
– Торер каррэн! Таки ж… Эрт'дмир.
Дроу поджал губы и направился дальше, потянув за собой скакуна. Молчал он до самого вечера. Шли они, не особо торопясь, похоже, парень пытался восстановить жизненные силы, вытянутые сиреной. Но вот, когда они вышли на небольшую поляну посреди вроде вы густой и непролазной чащи, Эйтриан, наконец, заговорил:
– Нам, наверное, стоит остановиться здесь на ночь. Солнце скоро сядет, а до Корокма идти ещё полдня, если в том же темпе, то день. Лучше отправимся с рассветом и придём к обеду – ночью в Волчьем лесу опасно.
– А как же здесь? Разве безопасно? – скептически хмыкнула колдунья.
– Это Святая поляна, волки здесь не появляются, – Эйтри пожал плечами, на лице его опять была ледяная маска. – Вообще между Танирадом и Корокмом, чо расположен там, где прежде была столица Тёмного королевства, много различных полян со звучными именами. Но если подумать, почти все они оправданы.
– Тогда здесь? – улыбнулась девушка.
Эйтриан кивнул. Он направился прямиком к огромному дубу, росшему посреди поляны.
– Знаешь, я, впервые увидев, удивился, зачем здесь это дерево, теперь понял, – пробормотал эльф, прикрепляя ремень сумки Энн на нижние ветви дуба так, чтобы девушка смогла до неё достать.
Эннабель ещё в пещерах попросила Эйтри подвесить её сумку на чёрного коня рядом с седельной сумкой самого эльфа. Парень тогда лишь смерил её подозрительным взглядом, но просьбу выполнил. А сейчас эльф освободил коня от сумок и, прижавшись лбом к морде животного, что-то ему тихонько прошептал. Конь замотал головой и отошёл подальше от хозяина.
– Мы с Ветром сходим для костра дров набрать, а ты пока что располагайся, – улыбнулся Эйтриан и скрылся в лесу.
Эннабель дотянулась до сумки и достала из неё лёгкий плащ. Девушка решила, что он может послужить прекрасным одеялом, хотя стоило в ближайшем городе запастись настоящим. В Танираде Эйтриан назначил время отправления так скоро, что девушка просто не успела прикупить нужную вещь.
– Эх, жаль, что я не успела приобрести одеяло… – вздохнула Энн, вытаскивая из сумки подушку. – Хотя бы это взяла.
Девушка расстелила на земле плащ, в котором была до этого, и присела на него, закутавшись в импровизированное одеяло да обнимая подушку. Как всегда бывает в этих местах в начале лета: днём страшная жара, что часто не может выдерживать организм, а ночью холод, пробирающий до костей.
– Как ты, Энни, не замёрзла ещё? – спросил подошедший через пару десятков минут Эйтриан.
Солнце уже село за горизонт, и поляна погрузилась во тьму. Энн сидела и смотрела на Эйтри, который умело разводил костёр. Она видела лишь его силуэт, ни лица, ни глаз, ничего… Только силуэт. И очень обрадовалась, когда первые искры костра осветили лицо эльфа. Улыбнувшись, Эйтри весело покосился на лежащую на коленях девушки подушку, и стянув с себя плащ положил его на землю в метре от костра. Сам же сел на голую землю поближе к огню и протянул к нему руки.
– Эйтри, а тебе не холодно? – спросила парня Эннабель.
– Есть немного, но я привык к морозам. А что? – удивленно подняв бровь, эльф скосил глаза на ведьмочку.
– Да ничего. Слушай, ты говорил, что служил в элитных войсках…Говоря, девушка внимательно разглядывала дроу. Он сидел, чуть подтянув колени к груди. Светло-бежевая рубаха, та самая, что была на нём в первый день знакомства, серые зауженные брюки, заправленные в чёрные походные сапоги до середины икры, на бёдрах повязан длинный и узкий красный платок с чёрным рисунком. А рядом лежала катана в серебристых, явно парадных ножнах, на рукояти которой был подвязан точно такой же платок. Красиво, что уж говорить? Энн до этого почти не приглядывалась к своему проводнику, а парень вот оказался типичным дроу – таким е симпатичным.
– Ах, это? – засмеялся Эйтриан. – Ну да… У меня кростюм и снаряжение оттуда.
– Оттуда?
– Ну да.
– Стоп! Ты имеешь в виду, что ты сейчас в форме элитных войск?
– Да, а что такого? – выражение глубокого удивления на лице.
– Ты просто так ушёл из войск Королевы и до сих пор не брезгуешь надевать их форму? – спросила Энн, заметив, как выражение лица Эйтриана вновь изменилось.
– Да, это удобно, – лёгкая улыбка, сощуренные глаза.
– О чём ты думаешь? Понимаю, почему в тебе так быстро признали дезертира.
– Ни о чём!
Эйтриан скривил губы в неком подобии ухмылки. Энн и не замечала за ним такой живой мимики до этого. Днём девушке казалось, что лицо эльфа вырезано из камня и не может выражать никаких эмоций, а сейчас…
– Ладно, я тогда тоже ничего не хочу сказать, – фыркнула Энн, отводя взгляд.
Эльф рассмеялся и притянул к себе катану. Вытащив оружие из ножен, парень достал из сумки лоскут ткани и принялся старательно полировать металл, чем-то его натирая. Энн внимательно пригляделась к лезвию. Странное, будто бы покрытое серебром, само совершенство, особенно для борьбы с нечистью, с тёмными или… со светлыми.
– Энни, а тебе не холодно? – через пару минут.
– Ты это уже спрашивал, – улыбнулась девушка.
– Но ты так и не ответила, – продолжил эльф, убрав катану в сторону.
– Есть немного. Веришь?
– Не представляешь. Верю!
С минуту стояла тишина, а потом девушка смущённо возветила:
– Эйтри, мне казалось, ты не умеешь проявлять эмоций…
– Ты о мимике? – понятливо спросил он, делая глубокий вздох. – Знаешь, я просто устал целый день держать на лице одно и то же выражение безразличия. Я не такой… – парень обнял колени. – Это так сложно. В детстве мне трудно приходилось из-за того, что у меня, в отличие от брата, все мысли и чувства можно на лице прочитать. Вначале я научился натягивать на лицо каменную маску, а потом начал от этого уставать. И в такие дни или даже недели приходилось надевать плащи с капюшонами, из-под которых не видно лицо… Просто, вновь придавая лицу выражение деланного спокойствия, аж плакать хотелось, особенно мелкому мальчишке. Так что редко удавалось позволить себе расслабиться и не думать о том, что по выражению лица окружающие могут понять, что ты сейчас чувствуешь!
– Но ведь редко встречаются… существа с такой живой мимикой, – осторожно подбирая слова.
– Редко, но встречаются. И поверь, жизнь их не из лёгких – Эйтриан нахмурился. – Не жалуют у нас таких, вернее, время такое, что все друг друга в чём-то подозревают. Это к тебе я привык, а вот в городе вновь придётся скрываться и каждый раз, когда разговариваешь с кем-то незнакомым, думать: "Хоть бы не сорваться!". Ладно, давай не будем об этом? Пожалуйста…
Эйтриан натянуто рассмеялся и откинулся назад, закинув руки за голову. Он лежал на холодной земле в опасной близости от костра и смотрел на небо. Голова его была в нескольких сантиметрах от колен Энн, длинные иссиня-чёрные волосы разметались по земле, в зрачках изумрудных глаз отражались звёзды, щёки раскраснелись, а на губах играла мечтательная улыбка.
– Глянь, на небе ни облачка, и ярко сияют звёзды, – произнёс он, переведя взгляд на ведьмочку. – А на твоём лице нет даже тени улыбки. Улыбнись, Энни. Разве такое красивое ночное небо не навевает радость?
Энн запрокинула голову и тоже взглянула на небо: оно было усыпано яркими звёздочками, а месяц только нарождался, и его мягкий свет нежно падал на лицо. Девушка вновь скосила глаза на своего спутника. Эйтриан. Умный и весёлый романтик, с ранних лет научившийся прятать чувства за ледяной маской не потому, что этого хотелось, а потому, что это было необходимо. Энн так мало находилась с ним вместе, а казалось, что знает его с детства. Наверно, только он мог заговорить о красивом звёздном небе. Лесика вот всегда называла Лиса романтиком, но он бы ни за что не стал говорить о небе. Светлый эльф посчитал бы это глупыми девчачьими выходками, а Эйтри нет… Он не назвал это дурацким подсчётом звёзд, не скривил губы в презрительной усмешке, просто сказал: "Разве такое красивое ночное небо не навевает радость?". И оказался прав. В том, чтобы просто посмотреть на небо, гораздо больше романтизма, чем в желании любить и быть любимым, какое преобладало у Элсиаса. Второе, скорей уж, похоже на навязчивую идею, чем на романтику.
Колдунья зевнула. Глаза уже слипались, и до безумия хотелось принять, наконец, горизонтальное положение.
– Ты спи, – услышала Энн голос Эйтриана. – А я пока ещё посижу.